влияние идей Маркса, Гитлера, Ленина и Сталина на массы? Этот фактор заключается в сочетании социальной зависти людей и их необузданного эгоизма, не различающего добро и зло, поклоняющегося одной корыстной пользе. Только солидарность в добре – искреннее сотрудничество миллионов свободных личностей – может быть преградой фашизму. Величайшее преступление Маркса, а за ним вождей нацизма и коммунизма, состоит в том, что они, играя на инстинктивной тяге человека к солидарности, заманили его на путь коллективного служения злу. Спасительная солидарность в добре была подменена тем, что ещё хуже, чем эгоизм – солидарностью во зле.
Актуальна не только проблема атомной бомбы. Для дальнейшего существования человечества требуется как безопасность от атомного оружия, так и излечение от язвы фашизма.
«Дело Бергера»
Ю. Марголин
Открытое письмо, 1946 год
«Посев», 2005, № 5
С осени 1939 до лета 1946 года я жил в Советском Союзе.
Первый год – на территории оккупированной Польши. Там я был свидетелем процесса советизации завоеванной страны. Я видел, как делается «плебисцит», как население приводится в состояние «энтузиазма» и «советского патриотизма».
Следующие пять лет я провел на советской каторге, в так называемых «исправительно-трудовых лагерях». Там я понял секрет устойчивости и силы советского строя.
Последний год как уже вольный и легализованный советский гражданин я провел в маленьком городке Алтайского края, принимая участие в серой, повседневной трудовой жизни советских людей.
Думаю, что я имею право говорить и судить об этой стране. Толстой сказал, что «никто не знает, что такое государство, кто не сидел в тюрьме». Этот анархистский афоризм, во всяком случае, справедлив по отношению к Советскому Союзу.
До осени 1939 года я занимал по отношению к СССР позицию «благожелательного нейтралитета». Это характерная позиция прогрессивной и радикальной европейской интеллигенции.
Конечно, – говоришь себе, – для нас в Европе такой строй не годится. Но все же это строй, который, видимо, соответствует желаниям русского народа. Их дело, их добрая воля. Для нас, европейцев, он имеет значение великого социального эксперимента, и мы все можем научиться в Советском Союзе многим важным и нужным для нас вещам. Например, способ решения национального вопроса, планирование хозяйства, новая роль женщины. Пусть живут, пусть работают на здоровье. Пожелаем им успеха.
Это была моя позиция до 1939 года. Читая предвоенную эмигрантскую русскую прессу, я не мог отделаться от неприятного чувства и благословлял судьбу, что я свободен от узости взглядов и мелочных придирок – и могу относиться к советской действительности с должным объективизмом. Резкие антисоветские выступления вызывали во мне брезгливость как «реакционные». В моей книге «Идея Сионизма», вышедшей перед войной, нет и следа враждебности к Советскому Союзу.
Прожитые тяжелые годы не отразились на объективизме моей мысли.