успеть сказать самое неотложное, самое важное! – и как можно скорее, потому что завтра уже может быть поздно.
В лагерях Советского Союза погибают миллионы людей.
Россия разделена на две части.
Одна – «на воле» – доступная лицезрению иностранцев, насколько их вообще допускают ездить по стране, с показными секторами, с московским метро, с блестящими фасадами и грязными дворами, которые всё же в принципе доступны для случайных посетителей. Другая Россия – «Россия № 2», за колючей проволокой – это тысячи, бесконечные тысячи лагерей, мест принудительного труда, где живут миллионы заключённых.
Лишённые гражданства, эти люди исключены из советского общества и являются в точном смысле этого слова государственными рабами. По отбытии срока до 10 лет (за последнее время введена категория «каторжан» со сроками в 15 и 20 лет) людей сплошь и рядом переводят в положение ссыльнопоселенцев, не позволяя вернуться домой и часто оставляя на том же месте, где они отбывали наказание. Миллионами рабов колонизируются далекие окраины советского севера. Но вообще нет в огромной стране такого угла, где бы среди городов и селений нормального типа не находились ограждённые высоким частоколом лагеря с их характерными вышками по четырём углам – для часовых.
Это «Россия № 2» – огромная помойная яма, гигантская свалка, куда выбрасываются в случае надобности целые группы и слои населения. Эта «невидимая» Россия – настоящая преисподняя, выдумка дьявола, организованная по последнему слову полицейской техники. Трудно сказать, сколько людей находится там. Самые фантастические цифры назывались мне заключенными. Думаю, что в определенные годы там бывало 10–15 миллионов. За годы войны вымерла значительная часть. Теперь туда направляются новые полчища. Писать о них или громко говорить – нельзя. Советская литература стыдливо молчит о них. Иностранные журналисты в своё время находили доступ даже в гитлеровские «кацеты», но в советские не был допущен никогда никто – и журналисты, свои или чужие, никогда не бывали в них иначе, как на положении заключённых. Этим объясняется, что вплоть до войны общественное мнение мира ничего, ровным счётом ничего определённого не знало о них. Ужас и тайна, которыми окружены лагеря в Советском Союзе – неописуемы. Как в сказке о Бабе Яге – люди, с которыми вы сегодня разговариваете, завтра исчезают. Баба Яга их съела. Больше не следует ими интересоваться. Если они вам напишут, не ищите в их письме ничего, что бы вам дало представление об их жизни.
Там будет просьба о посылке и уверение, что здоровы. Эти люди вычеркнуты из книги жизни, жёны их возьмут развод, а дети – если комсомольцы – не напишут ни слова.
Советская страна – единственная в мире, где люди живут под вечной угрозой, как под дулом наведённого револьвера. В одних только лагерях ББК (Беломоро-Балтийского канала), где я провёл свой первый каторжный год, было около 500 тысяч человек, – и 50 тысяч поляков, которые были туда присланы, без труда