и зимою мерзли вместе. Вместе брали дичь загоном, вместе на силки ловили.
Бум-м-м! – снова ударил бубен.
– Только вдруг напали волки на друзей ужасной ночью, разорвали их добычу, растащили копья, сумки. Медведь дрался очень храбро против своры ненасытной, но один волчара ловкий вдруг порвал ему полгорла. И упал охотник оземь, слабым став и беззащитным. Лишь сказал себе печально, что уходит ныне к духам. Но поймал его на спину верный друг по многим летам! Спрыгнул в волны и унесся он широкими ручьями. Мчались волки ночь за ночью за добычею своею, но стоптали себе лапы лишь напрасною погоней. Дух танцующий осины, на спине своей качая, вынес друга к дальним рекам, людям издавна знакомым. Там прибился он у пляжа, над которым вились дымы, и стал бортом бить о камень, стуком помощь призывая.
Бум-м! – снова отозвался бубен.
– Так спасен был лучшим другом тот охотник знаменитый! И с тех пор все люди знают, что равны своею силой лодки их любому зверю. И что дружба их надежна, а отвага непомерна. Так признали все-все дети Мудрого Бобра потомки, что танцующие духи уважения достойны. В племена с тех пор старинных равными их принимают, чтут почетом и заботой, именами нарекают… – Шаман вдруг оборвал заворожившее всех повествование и громко сказал: – Пусть наш новый охотник, танцующий дух из Глухарьего леса, успешно пройдет завтрашнее испытание! Пусть будет уважаем, как предок его, танцующий дух Могучего Медведя! Мы ждем его сильным среди сильных в роду детей Мудрого Бобра!
– Пусть пройдет испытание! Пусть пройдет! – радостно подхватили все вокруг.
– Пора за мясом, – поняла Снежана и метнулась к котлу. Там она оказалась первой и вернулась с крупным сочным шматком из четырех оленьих ребер и куском спины. Откусывая от него по очереди, Пыхтун и его подруга быстро расправились с угощением. Уставший за день охотник ощутил, как потяжелели веки, а мысли стали тягучими и несвязными.
– Ты вкуснее варишь, – пробормотал он пятую похвалу и поднялся. – Спина болит, как ошпаренная, не пошевельнуться. Пойду домой, вытянусь. Не сердись.
Испытание для танцующего духа оказалось совсем не таким, как для обычного охотника. Пока женщины разводили костер для разогрева большого котла, охотники племени обступили кряж и начали проверку на терпение. Каждый взял по долоту из узкого острого кремня, вклеенного в пропил на конце длинной, в локоть палки. Командовал обрядом Хромой Зубр, тут же приставивший к делу и Тигриного Волка:
– Смотри, – объяснил он, указывая в трещину, – ставишь острие на стенку, бьешь сверху поленом, сдвигаешь, снова бьешь. Лохмотья можешь выщипывать, можешь оставлять. Я потом срежу. Нужно изнутри лишнее дерево убрать, а то оно просто треснет, не развернется. Но сильно не старайся, дабы дыру сквозную не пробить. Понял?
– Что я, долбленок не видел? – даже обиделся юный охотник и принялся за работу.
Острая грань каменного долота глубоко впивалась в древесину от каждого удара – и это пугало Тигриного Волка больше всего. Ведь камень хрупок, и неловкий рывок мог