жизни не приведены в строгую систему, а беспорядочно перемешаны, то тем более убедительными для них оказываются и разрозненные доказательства».3
6
У меня нет цели создать стройную и строгую систему непротиворечивых философских умозаключений.
Если постепенно и возникнет нечто логически последовательное и связное, этому не стоит ни радоваться, ни печалиться. Логичное – ещё не значит истинное. Цельное – ещё не значит неделимое. Всегда можно согласиться с одним и отвергнуть другое, использовать что-то само по себе, обрывая нити, если они не нужны.
8
Не собираясь придавать своим заметкам нарочитое наукообразие, не хочу впадать в другую крайность и кичиться отсутствием всяких намерений быть основательным.
Во многом я стремлюсь к тому же, к чему стремится всякая наука: к логическому выяснению истинного положения вещей. Об этом я хотел бы говорить с соблюдением всех правил логической грамматики. Но логика – лишь одно из орудий человеческого познания, а логичность – лишь одно из свойств восприятия жизни человеком. Вот почему я надеюсь не ограничиться чисто рассудочным анализом действительности.
9
«Я не питаю никакого пристрастия ни к сомнениям, ни к беспорядку. Я только боюсь потерять истину, остановившись на уверенности, что обладаю ею вполне».4
10
Хотелось бы уберечься от эксплуатации свободно пришедших или, точнее, доставшихся в дар мыслей. Это не для меня работа: доводить идеи до универсальности, опровергать противоречащие им взгляды, выявлять родство с авторитетами и сопротивляться оппонентам, не позволяя им покушаться ни на оригинальность, ни на преемственность твоих воззрений…
Судьба помогла мне в этом желании. Мне довелось просто думать обо всём, что мне представлялось важным. Даже когда я мысли эти записывал, даже когда приводил их в читаемый вид, даже когда они находили читателей, всё это не имело особых последствий. О публикациях нечего было и думать до самого последнего времени. Судьба оберегла меня от соблазна козырять результатами своих размышлений, и я рад этому, потому что не уверен, что достойно выдержал бы испытание тиражированием, а уж тем более медными трубами.
11
«Лучше всегда прямо высказать, как думаешь сам, не пытаясь много доказывать. Все приводимые нами доказательства являются ведь только вариациями наших мнений, и люди противоположного образа мыслей не слушают ни того, ни другого».5
12
Большей частью я позволял себе пренебрегать описаниями, переводящими отвлечённые идеи на язык непосредственных жизненных ситуаций. Причина этому не в любви к обобщениям, а в нежелании загонять восприятие читающего в узкое русло конкретности. Примеры, которые я мог бы придумать, изобретательный читатель придумает лучше меня. Случаи, которые я взял бы из своей жизни, читатель возьмёт из своей