честное выражение мировоззрения – даже логически стройное, даже строго следующее классическим философским традициям, использующее каноническую терминологию и общепринятый способ изложения – по сути всего лишь исповедь. Вольный стиль лишь усиливает этот личностный импульс, но в скрытом виде он присутствует всюду.
Абстрактные или безличные суждения помогают снимать напряжённость разграничения между пишущим и читающим. Но и с их помощью я не берусь выразить ничего, кроме собственных взглядов, сомнений и надежд.
17
В этом вступлении я забочусь не столько об изложении общих принципов, сколько о том, чтобы по-честному предупредить о своих намерениях. Пусть тот, кому книга не может принести никакой пользы, расстанется с ней скорее, чем начнёт сожалеть о напрасно потраченном внимании.
18
Вопрос об оригинальности излагаемых здесь идей можно решить полюбовно с самым злейшим из моих критиков. Я готов взять на себя все неудачи и нелепости этой книги, но буду твёрдо настаивать на отсутствии сколь-нибудь существенной новизны высказанного мною. В те или иные времена всё это уже говорилось. Я лишь переводчик (не всегда удачливый, но старательный) того, что мне кажется важным, на язык своего времени и своего народа.
19
Обилие цитат среди этих фрагментов нужно мне отнюдь не для вящего подтверждения своих воззрений. Это было бы странно – излагать перенятые у других или, во всяком случае, неминуемо у других встречаемые идеи, подтверждая их словами тех же самых авторов, с чьей помощью эти идеи усвоены.
«Если я порой говорю чужими словами, то лишь для того, чтобы лучше выразить самого себя».7
20
Некоторые из мыслей, вошедших в эту книгу в виде цитат, явились когда-то для меня моими собственными открытиями, хотя и не столь проникновенно выраженными. Когда выяснялось, что моя мысль намного древнее меня, что вот она передо мной, выраженная в словах, пришедших из другой эпохи, из другого языка, из другой культуры, я мог только порадоваться. Мои слова съёживались и исчезали, сыграв свою роль. Ведь они помогли мне встретиться с этой мыслью, проложили мостик к её восприятию и усвоению.
Однако чаще чужие слова находили в моём сознании лишь некоторое внутреннее соответствие, не оформившееся в собственную речь. И открытие совершалось именно с их помощью.
Все эти не свои слова – да и свои тоже – я привожу теперь на встречу с читателем в надежде нащупать какие-то соответствия в его душе. Иначе нам с читателем будет просто скучно друг от друга.
21
«Читай не затем, чтобы противоречить и опровергать, не затем, чтобы принимать на веру, и не затем, чтобы найти предмет для беседы; но чтобы мыслить и рассуждать».8
22
Философскому рассуждению, наверное, правильнее быть не только увлекательным и притягательным (иначе