этих налитых молодым соком губ, не испорченных корректирующими инъекциями. Верхняя чуть уже, нижняя полнее – отличная комбинация: когда она недавно улыбнулась, обнажился ряд белоснежных зубов, получилась идеальная улыбка из рекламы зубной пасты. Сейчас губки сложились и стали похожи на лодочку.
Вроде, ничего особенного в ней, а невозможно оторваться.
Почему?
Пригляделся.
Глаза… Что за глаза у нее?
Получше рассмотреть, ненавязчиво, не вытягивая по-жирафски шею: какой у них цвет? Конечно нестандартный, как и все в ней – приглушенно-синий, какой-то дымчатый, редко встречающийся у брюнеток. Трудно обозначить одним словом. Цвет по-северному сдержанного тумана, которого не бывает в бушующем красками, тропическом Лос Анджелесе.
Марку вспомнилось его давнее, сразу по окончании школы, короткое путешествие с приятелем Стивом Кросби на север Канады. В лесистом штате Алберта отец Стива имел охотничий домик и предложил сыну с друзьями отметить там успешное завершение детства и вступление во взрослую жизнь.
Сложенный из стволов дом стоял на горном склоне среди столпившихся вокруг диких елок, и Марк впервые увидел, как растут шишки.
В день приезда наслаждаться окружающими красотами времени не нашли – кутили: пили, горланили песни, гонялись друг за другом голышом, пугая лесных жителей и горное эхо.
За один вечер превратили дом в свинарник и завалились спать кто где. На рассвете Марку потребовалось в туалет. Внутри его с похмелья не нашел, натянул чьи-то брюки и, переступая через тела, вышел наружу, огляделся в поисках подходящего куста.
Вдруг заметил – что-то странное происходило. Вернее, странно, что ничего не происходило – ни птичка не клекотала, ни зверь не шуршал, ни ветерок не шевелился.
Тишина. Абсолютная. Неземная.
Был он привычен к гомону вечно спешащего города, к завыванию равнинных ветров, к гудению знойного воздуха в техасской пустыне и никогда не слышал – как звучит покой. Как он выглядит.
А вот так. Перед Марком раскинулся пейзаж, будто огромное полотно, написанное художником-великаном: на заднем плане – сплошные кряжи с белыми верхушками и зелеными до черноты лесами на склонах, внизу – маленькое озеро без берегов, нашедшее местечко между горами. На переднем плане дом, крылечко которого поддерживали два обтесанных сосновых ствола – один изогнутый, другой раздвоенный.
Леса и озеро прикрыли ватные клоки тумана, такого густого, что казалось – именно в нем завязли живые звуки.
Эту всеобщую тишину и неподвижность не хотелось нарушать ни голосом, ни жестом.
Но только Марк проникся величием окружающего, как «тр-р-р!» оглушительно скрипнула дверь. Оглянулся – кто тот вандал, вознамерившийся погубить шедевр природы – всеобщий покой?!
Вандалом оказался Стив. В одних трусах, поеживаясь от утреннего холода, он разинул было рот, собираясь вслух зевнуть.
– Эй,