подскочила к нему Лаодика.
– Предлагали стать порубежником, – хмуро отозвался Нарад.
– А ты?
– Ага. Делать мне больше нечего, – отмахнулся он. – Всю жизнь мечтал в грамотках копаться и в Ближнем Космосе болтаться. Да ну их. Ну, ты не передумала? Вечером идём в «Утайю»?
– А? Да, да, идём, конечно.
Дверь кабинета открылась и оттуда упругой походкой вышел архистратиг Один.
– До свидания, молодые люди.
Когда за ним закрылась дверь, девушка серьёзно поглядела на приятеля.
– А ты уверен, что правильно всё сделал?
– Я уверен только в том, что не хочу служить в порубежье, – упрямо набычился Нарад.
– Ну, не хочешь, так не хочешь, – она ласково потрепала его по коротко стриженной макушке. – Значит, в семь вечера в «Утайе».
Выйдя из здания Даршаны, Нарад, оседлав свою «стрелу», взвился в воздух. На Арктиде не строили домов выше второго-третьего этажа. Заложить привычный вираж пришлось только вокруг старинного храма Меру ─ ровесника их цивилизации. По преданию, их далёкие предки пришли в этот мир, ведомые Мудрыми, или, как их тогда называли, Титанами. Потом человечество чем-то огорчило Мудрых, и они покинули этот мир. Но сохранилось предсказание, что когда-нибудь они вернутся, и Храм Странствий по Мирам оживёт.
Перед Меру стояла древняя статуя, изображающая трёх слонов, держащих на спинах трёхступенчатую пирамиду. Статуя была возведена ещё при Мудрых. На каждой ступени снизу вверх были выбиты три Закона Пространства, которые знал каждый ребёнок:
«Множащиеся альтернативы создают пространство»
«Глубины соприкасаются»
«Глубину самого Соприкосновения диктует Мера Любви»
… – Мама! – крикнул Нарад и прислушался. – Ты дома?
– А на индикатор тебе глянуть было лень? А если бы я спала? – Мама, одетая в лёгкую душегрейку и просторную юбку, вышла из большой горницы ему навстречу.
– Да, я забываю про него, – честно признался сын, понурив «буйную головушку».
– Лоботряс, – она ласково ткнула его кулаком в лоб.
Индикаторы прижились в жилых помещениях уже давно. Собственно говоря, они были разработаны для руководителей крупных предприятий. Чтобы полностью контролировать свои владения. Со временем устройство стало настолько обыденным, что его начали ставить и в дома. Впрочем, систему «Разумный Дом» принимали далеко не все. Немало было приверженцев старинной теории, что «Терем мой яко же острог». Поговорка была древнейшей, едва ли не со времён Великого Исхода, но как-то слабо в это верилось. Слишком уж давно это было.
– Отец дома?
– Дома. Тоже недавно заявился. В столовой. Иди руки мой.
Когда Нарад, переодевшись и умывшись, вошёл в столовую, отец уже пил сбитень.
– Есть будешь? – мать коснулась сенсоров кухонного комбайна, на панели высветилось меню. – Тебе обыденку или чего-нибудь вкусненькое?
– Без разницы, –