Джонатан Коу

Номер 11


Скачать книгу

ли чашечку чая, если вас это не затруднит? – не унималась Элисон. – С молоком и двумя кусочками сахара.

      Женщина изумленно хмыкнула:

      – Чаю, значит? – тем не менее открыла дверь в комнату и кивком пригласила войти: – Сюда.

      Мы шагнули в комнату, где было немногим светлее, чем в прихожей. Натиску полуденного солнца с успехом противостояла толстая занавесь из плюща, закрывавшая большую часть окон, и в этой зеленой гуще копошились и порхали птицы. Некоторые садились на ветки и, склонив головки набок, с любопытством посматривали на нас блестящими глазками. Это была та самая комната, в которую мы заглядывали днем ранее. Посреди стоял длинный и узкий обеденный стол с массивными коваными канделябрами на обоих концах, на стене висела большая странная картина – наполовину абстракция, наполовину пейзаж, она занимала почти всю стену напротив окон. Вероятно, некогда стены были белыми, но теперь изрядно посерели, все углы были затянуты паутиной, свисавшей с облупившейся лепнины. Это была холодная и безрадостная комната.

      – Так ты отдашь мне карту? – Женщина снова протянула руку.

      – Сперва чай, потом карта, – нараспев произнесла Элисон, ни капли не смутившись.

      Птичья Женщина сверкнула глазами и вышла из комнаты, решительно захлопнув за собой дверь.

      Я бросилась к двери, подергала ручку – без толку.

      – Что ты натворила? – взвыла я. – Мы попались! Она заперла нас!

      Элисон не спеша приблизилась и легким, небрежным движением открыла дверь.

      – Успокойся! Ручка поворачивается в другую сторону. Мы можем уйти в любой момент.

      – Тогда давай уйдем сейчас! – взмолилась я. – Она не хотела нас пускать. И на лице у нее написано «убила бы вас». А эти ее… штуки на губах, в носу? А татуировки?!

      – Куча народу делает себе татушки. И с чего ты взяла, что она не хотела нас пускать? Впустила же и даже пообещала напоить чаем. – Элисон невозмутимо расхаживала по комнате, от большой картины она передвинулась к другой, поменьше, напоминавшей натюрморт и висевшей рядом с дверью. – Что это такое, по-твоему?

      – Ради бога. Мы сюда пришли не на картины смотреть. Зачем тебе вообще приспичило заходить в дом? Отдали бы ей карту и отправились домой.

      – Затем, что у нас другая цель. Слушай… когда она вернется, я улизну и спущусь в подвал, а ты отвлеки ее беседой.

      – Что? – ужаснулась я. – Какой беседой? Я не сумею.

      – Ладно, тогда… зубы ей заговаривать буду я, а ты спустишься в подвал.

      – Нет! В подвал я тоже не могу.

      – Но нас только двое. Выбирай, что тебе больше нравится… Слушай, вот это ведь теннисная ракетка, да? А вот это что? Похоже на футбольный мяч.

      Я оттащила Элисон от картины, взбешенная ее легкомысленным поведением в столь отчаянной ситуации. Я была уверена на сто процентов, что нам никогда не выбраться отсюда живыми.

      – Кстати, – сказала Элисон, – ты заметила, как она выразилась?

      – Когда?

      – На крыльце, когда я показала ей карту. Она сказала: «Мы удивлялись, куда она запропастилась».