в глаза. Ветер хлопал полами его плаща, трепал рыжую шевелюру.
Мысль первая: где я видел этого типа? По мере того как мы сближались, я различал покатый лоб с залысинами и крутыми надбровными дугами, плоские щеки в рыжей недельной щетине, толстый нос, высокомерно поджатые губы, скучливо сощуренные веки… Нет, мы определенно виделись, эту заносчивую физиономию невозможно забыть. А челюсть – бог мой! – такую только по праздникам надевать.
Мысль вторая: поздороваться или безразлично пройти мимо? И в этот миг вся окрестность перестала для меня существовать. Я споткнулся на ровном асфальте и стал. Навстречу мне шел я сам.
Мысль третья (обреченная): „Ну вот…“
Человек остановился напротив.
– Привет!
– Ппривет… – Из мгновенно возникшего в голове хаоса выскочила спасительная догадка. – Вы что, из киностудии?
– Из киностудии?! Узнаю свою самонадеянность! – Губы двойника растянулись в улыбке. – Нет, Валек, фильм о нас студии еще не планируют. Хотя теперь… кто знает!
– Послушайте, я вам не Валек, а Валентин Васильевич Кривошеин! Всякий нахал!..
Встречный улыбнулся, явно наслаждаясь моей злостью. Чувствовалось, что он более готов к встрече и упивается выигрышностью своего положения.
– И… извольте объяснить: кто вы, откуда взялись на территории института, на какой предмет загримировались и вырядились под меня?!
– Изволю, – сказал он. – Валентин Васильевич Кривошеин, завлабораторией новых систем. Вот мой пропуск, если угодно. – И он действительно показал мой затасканный пропуск. – А взялся я, понятное дело, из лаборатории.
– Ах, даже так? – В подобной ситуации главное – не утратить чувство юмора. – Очень приятно познакомиться. Валентин, значит, Васильевич? Из лаборатории? Так-так… ага… м-да.
И тут я поймал себя на том, что верю ему. Не из-за пропуска, конечно, у нас на пропуске и вахтера не проведешь. То ли я некстати сообразил, что рубец над бровью и коричневая родинка на щеке, которые я в зеркале вижу слева, на самом деле должны быть именно на правой стороне лица. То ли в самой повадке собеседника было нечто исключавшее мысль о розыгрыше… Мне стало страшно: неужели я свихнулся на опытах и столкнулся со своей раздвоившейся личностью? „Хоть бы никто не увидел… Интересно, если смотреть со стороны – я один или нас двое?“
– Значит, из лаборатории? – Я попытался подловить его. – А почему же вы идете от старого корпуса?
– Заходил в бухгалтерию, ведь сегодня двадцать второе. – Он вытащил из кармана пачку пятирублевок, отсчитал часть. – Получи свою долю.
Я машинально взял деньги, пересчитал. Спохватился:
– А почему только половина?
– О господи! – Двойник выразительно вздохнул. – Нас же теперь двое!
(Этот подчеркнутый выразительный вздох… никогда не стану так вздыхать. Оказывается, вздохом можно унизить. А его дикция – если можно так сказать о всяком отсутствии дикции! – неужели я тоже так сплевываю слова с губ?)
„Я взял у него