больше нет!», – пронеслась в голове и взорвалась в сердце страшная мысль. И тут же на лице её расцвела улыбка: «Но я знаю, как встретиться с моей любовью! И мы будем счастливы! Но не так, как вы! Наше счастье будет вечным!».
Она продвинулась к самому краю.
– Любимый! Я иду к тебе! Ты меня ждёшь?
С этими словами она понеслась мимо окон навстречу вечному счастью.
Через три месяца Он вышел из комы, и его привезли домой. Родители продали загородный дом и наняли лучших врачей. Как только ему вернули вещи, он включил телефон. Его интересовали только её звонки. И они переполнили телефон. Он насчитал двести семнадцать. Он набрал Её. Но телефон был вне зоны действия сети. Теперь его телефон превратился в автоматический наборщик номера. Очень быстро молодой организм возвращался к нормальной жизни.
Его никогда после аварии не выключавшийся компьютер теперь использовался только как средство ожидания любимой. Но она не приходила.
Через несколько дней Он, благословлённый родителями, получил визу в страну своей возлюбленной, купил новый билет на самолёт и полетел за той, которую любил больше жизни.
Её горем убитый отец привёз Его к Ней. И они, наконец, встретились. Красивейшие австрийские лилии укрыли венчальной фатой небольшой холмик, огороженный невысокой оградкой.
Она почувствовала треск в голове, затылке и в спине. От этого треска она очнулась. Открыла глаза.
Она стояла на краю крыши, и перед ней в лучах заходящего солнца жили своей жизнью окна противоположного дома. Она сделала шаг вниз.
Треск в голове и в спине повторился. Она открыла глаза. Она все так же стояла на краю крыши. Только окна противоположного дома вдруг замерцали, как в сломавшемся телевизоре, и на их месте появился яркий экран огромного монитора с улыбающимся лицом того, кто в грёзах. Она протянула к нему руки и полетела между этажами.
Снова удар. И снова треск. Но теперь к треску добавилась нестерпимая боль в голове, шее и спине. Она открыла глаза. И вновь улыбающееся лицо того, кто в грёзах. И вновь полет. И вновь треск и боль.
Она ни о чем не думала. Она стояла на краю, затем шагала вниз, затем треск и боль. И так всегда. Она потеряла счёт времени. Его попросту не существовало. Но теперь само улыбающееся лицо того, кто в грёзах, доставляло невыносимую душевную боль. Она больше не могла видеть это лицо. Но оно было всегда. Оно смеялось! Позже боль физическая срослась с душевной, превратившись в одну сплошную боль. И не было в этом адском движении остановки. Лишь изредка, ненадолго, Она могла постоять на краю и не ступать вниз. В такие мгновения монитор с лицом пропадал, уступая место противоположному дому с живущими своей жизнью окнами. Передышки были короткими, но регулярными. За время, когда Ей позволяли отдохнуть, она изучила мельчайшие подробности каждого из окон. Пока не следовал очередной шаг в пропасть.
Каждый год в День Её рождения Он ходил в церковь и ставил свечку за спасение своей души, обвиняя себя в том, что не успел совсем чуть-чуть.
Через