Двадцатилетняя разница в возрасте и юный возраст невесты, Насте только исполнилось восемнадцать, ставили перед Глебом тяжёлую этическую задачу. Решили пригласить, по секрету, трёх самых верных друзей. Бракосочетание прошло без проблем, как по сценарию. Но в ресторане, где договорились отметить это событие, молодожёнов ждал шокирующий сюрприз. Когда двери ресторана распахнулись, и жених с невестой и их секретные верные друзья ступили в затемнённый банкетный зал, внезапно включенный свет проявил предательскую сущность этих верных друзей. Все столики ресторана были сдвинуты в один бесконечный стол со стоящей перед ним свадебной аркой, усеянной красивейшими белыми цветами. Помещение под завязку было заполнено коллегами по цеху. Поздравить молодожёнов собралась вся труппа театра.
В разгар веселья Настёна, уже на правах жены, обратилась к директору театра с вопросом о предоставлении мужу заслуженной квартиры. Тогда же впервые Глеб обнял жену и запечатал её рот страстным и долгим поцелуем.
За двадцать последующих революционных лет квартиру они так и не получили. Но зато в их семье появилась красивая традиция: каждый раз, когда Настёна говорила то, что не нравилось мужу, он никогда с ней не спорил и не ругал её. Он попросту запечатывал её рот поцелуем…
– Ты есть у меня! Я – у тебя! И больше ничего не говори! – произнёс Глеб.
Но Настя, мотнув головой, оборвала мужа.
– Хватит закрывать мне рот! Сколько можно молчать? Разве ты не видишь? Они же ездят на тебе! Взнуздали, как тягловую лошадь, и ездят! Спектакли, спектакли, спектакли! И всё живём, как нищие, в этой однокомнатной квартире. Я пожертвовала всем ради тебя: карьерой, молодостью, материнством! А ты, за двадцать лет, не можешь пойти и стукнуть кулаком по столу!
Упрек жены был уместен, но неприятен. Глеб откатился на спину и задумчиво произнёс:
– Ты права, Настёна! Права на все сто! Но ты же видишь, в какое время мы живем! Родина и раньше-то была мачехой, а теперь вообще стала чужой злобной тёткой с кривым лицом. Не повезло нам всем жить в это время. Но что делать? Сейчас всё решают не заслуги, а деньги и связи! Ни того, ни другого у меня нет. А задницу лизать разным подонкам ради квартиры меня не научили.
– Вот за это я и люблю тебя, котик! – повернувшись, и обняв Глеба, прижалась к нему жена. – Я не права. Я помню, как ты обивал пороги. Бежать бы отсюда!
– Некуда бежать! – выдохнул муж. Обнял жену и добавил: – Кому нужна семья пожилого бедного русского артиста? Никому…
– Нам бы домик на берегу пруда. С садом, – мечтательно прошептала Настя. – Ты бы рыбу ловил, я – разводила цветы. Как я мечтаю о своём доме…
– Да… свой дом… – подтвердил Глеб, прижал к себе жену и закрыл глаза. – Давай ещё немного поспим. Я верю – мечты должны сбываться…
Он глубоко вздохнул и больше ничего не говорил. Настёна нежно обняла супруга.
– Должны сбываться. Спи, любимый!
Проснулся он от ощущения, что кто-то нежно гладил его волосы. Он открыл глаза, но никого не увидел… кроме сидящего на своей койке соседа-весельчака.
– Проснулся? –