этого сделать, и я бы хотела, чтобы мессия бросил его ко мне в этот монастырь, и я бы вышла к нему в виде мужа и взяла бы его в плен и заковала бы в цепи…» И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Сорок восьмая ночь
Когда же настала сорок восьмая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что христианская девушка сказала Шарр-Кану эти слова, которые он услышал, а именно: «Если Шарр-Кан попадется мне в руки, я выйду к нему в виде мужа и закую его в цепи и оковы, после того как возьму его в плен в седле». И когда Шарр-Кан услышал эти слова, его взяла гордость и гнев и ревность витязей, и ему захотелось объявить ей о себе и броситься на нее, но ее красота оттолкнула его от нее, и он произнес:
«И когда свершит молодой красавец единый грех,
Приведут красоты ходатаев ему тысячу».
И девушка пошла, и Шарр-Кан за ней следом, и он посмотрел на спину девушки и видал ее ягодицы, которые бились друг о друга, как волны в содрогающемся море, и произнес такие стихи:
«Защитник в чертах ее стирает все это ее,
Сердца с ним считаются, когда бы вступился он.
Вглядевшись в нее, вскричал я вдруг в удивлении:
«Явилась луна в ту ночь, когда в полноте она.
И если б боролся с ней царицы Билкис ифрит[32],
Хоть славен он силою, в минуту сражен бы был».
И они шли, не останавливаясь, пока не достигли сводчатых ворот, своды которых были из мрамора, и девушка открыла ворота и вошла, и Шарр-Кан с нею, и они пошли по длинному проходу, со сводчатым потолком в виде десяти арок, и под каждой аркой был светильник из хрусталя, горевший, как луч огня. И невольницы встретили девушку в конце прохода с благовонными свечами, и на головах их были повязки, вышитые драгоценными камнями всевозможных родов. И она пошла, предшествуемая невольницами, а Шарр-Кан шел сзади, пока они не достигли монастыря, и Шарр-Кан увидел, что в этом монастыре кругом стоят ложа, одно против другого, и над ними опущены занавеси, окаймленные золотым шитьем, а пол монастыря выстлан пестрым мрамором разных сортов, и посредине его водоем с водою, в котором двадцать четыре золотых фонтана, и из них бьет вода, подобная серебру.
А на возвышении Шарр-Кан увидел ложе, устланное царским шелком, и девушка сказала ему: «Взойди, о мой владыка, на это ложе».
И Шарр-Кан взошел на ложе, а девушка удалилась и некоторое время отсутствовала, и Шарр-Кан спросил о ней кого-то из слуг, и ему сказали: «Она ушла в свою опочивальню, а мы будем прислуживать тебе, как она нам велела». Потом они подали ему диковинные кушанья, и он ел, пока не насытился, а после этого ему принесли золотой таз и кувшин из серебра, и он помыл руки, а душа его была с его войском, так как он не знал, что случилось с ним после него, и ему вспомнилось также, что он забыл наставления своего отца. И он находился в неведении и раскаивался в том, что сделал, пока не взошла заря и не явился день. И тогда он стал вздыхать и печалиться о своих поступках и погрузился в море