(Я так думаю.) Добро пожаловать в Кадьяк. «Вот дерьмо!» – сказала она. Небольшого роста худенькая женщина вышла из пикапа, редкие волосы желтого цвета, искаженное гневом лицо, тонкий неулыбающийся бледный рот, глаза цвета голубого фарфора. Она ведет машину. Едем молча по прямой, как стрела, дороге, тянущейся вдоль замерзшего моря, между рядами деревьев и голым пейзажем.
– Ты будешь спать там. – Он показывает мне на диван в гостиной.
– О, спасибо, – говорю я.
– Мы делаем сети для рыбаков. Мы знаем всех и всё в Кадьяке. Мы поспрашиваем насчет работы для тебя.
– О, спасибо.
– А пока устраивайся, чувствуй себя как дома, здесь есть туалет, ванная комната. Кухня – вон там. Когда проголодаешься, загляни в холодильник.
– О, еще раз спасибо.
Обо мне тут же забывают. Я сижу в уголке. Потом выхожу. Я хотела бы найти кабинку для переодевания. Но слишком холодно. Коричневая земля и грязный снег. Большое серое небо на голых горах, оно так близко. Когда я вернулась в дом, они уже ели. Я сижу на диване, я жду чего-то, жду ночи, чтобы они ушли. Тогда наконец-то я смогу лечь спать и отдохнуть.
Они подбросили меня до города. Я сижу на скамейке с видом на гавань, ем попкорн. Я пересчитываю деньги – банкноты и мелочь. Как можно скорее нужно найти работу.
На причале меня окликнул парень. Под белым небом его прекрасная, как у античной статуи, фигура выделялась на фоне серой воды. У него татуировки до шеи, из-под темного шлема выглядывали непослушные волосы.
– Меня зовут Никифорос, – говорит он. – А тебя как, зачем и откуда ты приехала?
– Издалека, – отвечаю я, – приехала порыбачить.
Кажется, он удивлен. Он желает мне удачи.
– Может быть, увидимся позже? – говорит он, перед тем как пересечь улицу.
Я вижу, как он сделал три шага по тротуару и толкнул дверь деревянного здания – название «B&B Bar». Причем «B&B» написано выше, а вывеска находится между оконными проемами, одно из стекол с трещиной.
Встаю. Спускаюсь с моста. С палубы шлюпки меня окликает толстяк:
– Ты что-то ищешь?
– Работу…
– Поднимайся на борт!
Мы пьем пиво в машинном отделении. Я не осмеливаюсь заговорить. Он добр и учит меня, как завязать три узла.
– Теперь ты можешь ехать на рыбалку, – сказал он. – Но советую быть посмелее, когда станешь спрашивать о работе. Люди чувствуют, с кем они имеют дело.
Он протягивает мне еще пива, я вспоминаю дымный бар.
– Мне нужно идти, – говорю я на одном дыхании.
– Возвращайся, когда захочешь, – сказал он, – если увидишь лодку в порту, то не стесняйся.
Я прохожу вдоль доков, лодка на лодке, спрашиваю:
– Вам никто не нужен?
Меня не слышат, ветер уносит мои слова. Я повторила несколько раз, прежде чем мне ответили:
– Ты когда-нибудь ловила рыбу?
– Нет… – бормочу я.
– А документы у тебя есть? Гринкарта, лицензия на рыбную ловлю?
– Нет.
Они странно