но по ручьям спустились к пруду, который в этом месте близко подходил к дороге. Как тут не выкупаться! И место как нельзя лучше.
После купанья стали осматривать свои запасы. У каждо-го было по два ломтя хлеба, по щепотке соли и по пучку лукового пера. До спасова дня нам запрещалось рвать лук с головками, но у Петьки все-таки оказалось три луковицы, у меня – две. По поводу моих ломтей Петька заметил:
– Тебе, Егорша, видно, бабушка резала? Ишь какие толстенные.
У Колюшки не было луковиц, да и ломти оказались тоненькими. Петька выбрал самую большую луковицу и протянул ему:
– Бери, Медведко, да вперед учись у больших!
– Ну-к, я, поди-ка, старше тебя.
– На месяц! О чем говорить! Ты вот лучше померяйся со мной! Увидишь, кто больше.
Я отделил Колюшке половину своего ломтя, но уж ничего не сказал. Наши отцы все жили «не звонко» но Колюшке все-таки приходилось хуже всех.
Когда так подравняли запасы, все отломили по кусочку.
– Эк, с лучком-то! Это так точно! – воскликнул Петька.
– Здорово хорошо.
– Промялись. Пять верст прошли.
– Ребята, дорога-то как кружит! Сколько идем, а Перевозная гора – тут она. Совсем близко.
– Сперва ведь Мохнатенькую обходили. Она вон какая широкая!
– Про что я и говорю. От Перевозной к этому бы месту.
Под разговоры о прямой дороге мы незаметно и съели весь хлеб до крошки. У каждого осталась лишь соль – было с чем уху сварить. И посуда была: все трое вместо корзинок тащили на этот раз по ведерку.
Выкупались еще раз, «на дорожку», и пошли. После еды и купанья идти стало легче, приятнее. Стали заглядывать в лес, не попадутся ли ягоды.
Вдруг Петька закричал:
– Ребята, зеленая! У куста села! И он бросился к кусту, из которого сейчас же выпрыгнула большая ярко-зеленая кобылка. Мы не хуже Петьки знали, что на такую кобылку хорошо берет крупный елец и чебак, и тоже стали ловить ее. Такая кобылка встречается не часто и очень далеко прыгает. Втроем все-таки одолели, и Петька понес полузадавленную добычу. Мы ему наказывали:
– Гляди, Петьша, не выпусти! Они страсть живучие!
Петька хвастливо уверял:
– У нас не вырвется! Не такому попала! Петькино хвастовство показалось обидным.
– Подумаешь! Ловко не выпустить-то, коли я ее раз прихлопнул да другой раз ножку обломил. Куда поскачет хромая-то?
Мы предлагали Петьке: «Давай я понесу», но он важничал, напоминал, что это он увидел и поймал кобылку.
– Вот хвастун! Еще бы не поймать, коли мы ее оглушили! Задается теперь. Да мы такого барахла сколько хочешь наловим.
Не сговариваясь, мы с Колюшкой бросились ловить кобылок. Их было много. Чаще всего попадались жирные желтяки, которые смолку дают. Зажмешь такую в кулак, поскачешь кругом на одной ножке да попросишь: «Кобылка, кобылка, дай мне смолки!» – она и выпустит каплю. Черная, густая, как есть смола! Много было серовиков, каме-нушек, остроголовиков. Реже попадались черные летунцы, но зеленой не было.
Петька посмеивался:
– То,