том-то и дело, что у меня вообще нет женихов – ни одного! – успокоила я служанку.
Девушка решилась и, осторожно подбирая слова, принялась рассказывать. Оказывается, вчера я устроила настоящее шоу, которое эта тихая крепость еще не скоро забудет. Я кричала, глупо смеялась и лезла целоваться к кому ни попадя. Когда же мои друзья попытались меня урезонить, я стала вырываться и визжать. Петька – а, судя по описанию, это был именно он – хотел меня схватить и просто-напросто вынести из таверны. Но тут я совсем распоясалась и принялась колдовать.
Солдаты, оказавшиеся поблизости, попали под мой контроль и с кулаками бросились на Петьку. Тот был вынужден отпустить меня и защищаться. А я, хихикая, влезла на стойку и уже оттуда руководила дракой. Все новые и новые посетители подпадали под мой контроль и лезли в общую свалку. Получившим пару раз в ухо мужикам уже и магии никакой не требовалось, они уже по собственной инициативе начинали мутузить своих обидчиков. Веселье было в самом разгаре, когда в таверну вошла большая группа дварфов. Вообще-то они известны своим буйным нравом, им и повода-то особого не требуется, чтобы пойти чесать кулаки. А тут кто-то им крикнул, мол, наших бьют, и полторы дюжины карликов кинулись в самое пекло…
По мере повествования о своих хулиганствах я все сильнее заливалась краской стыда и начинала жалеть, что еще не разгадала то злосчастное заклинание невидимости.
По словам служанки, закончился вчерашний вечер следующим образом: мой «жених» наконец-то выбрался из кучи дерущихся. Я страшно на него ругалась и пыталась околдовать, а он дотронулся до моей шеи перчаткой, и я лишилась чувств. «Жених» отнес меня в комнату и попросил служанку за мной поухаживать.
Да, натворила я дел… Но Сергей! Вот ведь зараза! Да как он посмел использовать свое воровское оружие! Неужели другого способа остановить меня не было? А может, и правда не было? И тут я испугалась по-настоящему. Что же со мной теперь будет? Посадят в клетку до суда, а потом упекут в тюрьму лет на тридцать? Мне снова стало дурно.
Будь что будет, решила я и осторожно выглянула в коридор. Тут же вскочил сидящий рядом с дверью охранник. У меня екнуло сердце.
– Доброе утро, Фея, – бодро поздоровался Ярик Тяжелый. В его голосе вроде даже не прозвучало сарказма.
– И тебе дорого утра, Ярик. Если можно, говори тише, у меня голова раскалывается. Что ты тут делаешь?
– Твои друзья попросили покараулить, чтобы никто не беспокоил.
Морщась от жуткой головной боли, я спустилась вниз. Я опасалась, что меня встретят насмешками и обидным хохотом, но немногочисленные посетители даже не обратили на меня внимания. Петька и Сергей о чем-то тихо беседовали за одним из столов. О вчерашнем напоминали только несколько сломанных досок за стойкой и знатный фингал под левым глазом хозяина.
Когда я проходила мимо, трактирщик молча протянул мне стакан. Меня аж передернуло, но в стакане оказалось холодное молоко. Я благодарно кивнула. Друзья при моем появлении замолчали и подвинулись, освобождая место на лавке. Я поставила на стол молоко