частоту передающего устройства, находящегося в машине Пешехоновой. Стоит ей заговорить в радиусе до трехсот метров от его машины, он услышит, если, конечно, не будет никаких помех.
«Жучок» удалось установить в самом начале наблюдения, прицепить ко дну дамской сумочки, в небольшую складку. Последнее ноу-хау российских спецслужб, привезенное им из Чечни в качестве трофея, было хоть и больше аналогичных моделей, но имело ряд преимуществ в мощности передачи сигнала и в удобстве установки. Одна половина плоского, похожего на пятирублевую монету устройства была заклеена тонкой пленкой. Оторвав ее и прижав поверхностью к любому, даже влажному, предмету, можно было уже не волноваться за его сохранность. Именно так он и поступил, когда в первый день, желая поближе разглядеть Пешехонову, пристроился позади нее в супермаркете.
Неожиданно сквозь треск и шум помех стали пробиваться звуки работающего двигателя.
«Неужели направляется в мою сторону?» – не веря в удачу, он весь превратился в слух.
Звуки становились все отчетливей. Послышался скрип тормозов, какая-то возня. Неожиданно к общему фону добавилось характерное при наборе номера на сотовом телефоне попискивание.
Так и есть! Пешехонова звонила Бобру. С самого начала разговора он понял, что действительно «засветился».
Сигнал был отчетливым. Надеясь увидеть ее машину, он осмотрел окрестности. Затем, уповая на случайность, проехал по дворам домов, которые, сгрудившись в этом районе, образовывали настоящий лабиринт. В конце концов сигнал стал тише, а через несколько минут пропал совсем.
Нужно было что-то предпринимать. Если сейчас Пешехонова убедит Бобра в реальности слежки, то это коренным образом меняет дело. Возможна смена ролей, и уже он, а не Пешехонова, будет в роли объекта наблюдения. Учитывая многочисленный состав службы безопасности «Нефптона», с этой задачей они справятся легко.
Неожиданно у него появилась идея. Полистав записную книжку, куда он переписал номера телефонов, находившихся в распоряжении семьи Пешехоновых, и отыскав номер Натальи, он достал сотовый…
За несколько дней, проведенных за закрытыми дверями стационара, Антону основательно надоело «лечение». Нет, к капельницам и пилюлям он относился философски, успокаивая себя тем, что хуже, чем от трехдневной пьянки, от них не будет.
Проблема была «в ограничении свободы перемещения», как выразился лежащий вместе с ним в одной палате юрист по образованию, а по жизни – дворник Василий.
Вообще, скучать здесь не приходилось и даже было забавно. Сюда попадали люди самых разных специальностей, возрастов и национальностей. Каждый со своей запутанной и зачастую смешной историей.
Врачи, безработные, юристы, преподаватели вузов, рабочие речного порта и дворники – во всех без исключения слоях населения были люди, не знающие меры в употреблении спиртного.
Первые несколько дней режим был жесткий. Ни тебе телевизора, ни прогулки по свежему воздуху, ни посетителей.