было сделать сложно. Люди еще «ловили отходняк», прислушиваясь к работе своих внутренних органов, приходящих в норму после запоев, как механик корабля прислушивается к работе судовых механизмов после выхода судна из штормового района.
Сейчас, напротив, шло интенсивное сближение. Это было вызвано определенной заинтересованностью. Зная, что впереди довольно большая трудовая повинность, все старались присмотреться друг к другу и попасть в нормальный трудовой коллектив.
– Слышь, Белый, а ты как здесь очутился? – пытаясь разговорить соседа, спросил Антон.
– А что тебя это так интересует? – усмехнулся тот. – Так же, как все.
– Что, тоже «белку» словил?
Белый беззвучно рассмеялся.
– Еще какую! – Он хлопнул себя по коленям. – Сколько раз себе говорил, завязывать надо, и снова…
– А что, черти лезли? – продолжал наседать Антон.
– Короче, после очередного запоя, как обычно, сон пропал. Одну ночь не могу уснуть, вторую, третью, на четвертую уже гул в голове, а под утро мерещиться стало, что радио за стенкой работает.
– Слуховая галлюцинация, – встрял в разговор стоящий рядом еще один хроник, краем уха услышавший разговор. – У меня была.
– Так вот, – продолжал Белый, – чувствую, еще одна ночь, и крыша съедет. День кое-как продержался, вроде ничего, а на вечер «мерзавчика», ну, сто пятьдесят грамм замахнул. Думал, усну. Какое там, – он махнул рукой, – та же история. А часа в три ночи слышу – на кухне кто-то шебуршит и топает. Я туда. Подкрался… А ночь светлая, лунная, все видно. Гляжу, а из мусорного ведра два каких-то существа бумагу достают, объедки всякие и жрут.
– Черти, что ли? – не удержался Антон.
– Да как тебе сказать. – Белый, на секунду задумавшись, почесал затылок. – Что-то вроде этого. Но сразу скажу, таких страшных я и в кино не видел. Жабры, глаза навыкате, горбатые… А у меня дома в кладовке пешня для зимней рыбалки, лед долбить. Я, значит, ее осторожно взял, вернулся, стою и жду, когда они друг за другом встанут, чтобы одним ударом убить. Как сдвоились, я со всего размаху их к стенке холодильника и пригвоздил.
Не выдержав, Антон рассмеялся:
– А они что, тебя не заметили?
– Значит, не видели. И, что самое интересное, все до мельчайших подробностей чувствовал и видел. Как из них какая-то зеленая гадость текла, судороги били… Ну, я давай орать жене, чтобы соседей звала. Гадов, мол, убил…
– А жена что? – Антон уже держался за живот.
– А что бы ты сделал на ее месте? Забегаешь на кухню, а мужик твой холодильник новый насквозь пробил и с пустым местом разговаривает. Я же пешню держал до приезда санитаров. Боялся, чтобы эти твари не убежали…
– Да, куда тут голливудским режиссерам с их богатой фантазией до наших алкашей, – сквозь смех выдавил Антон.
– А чего ты смеешься? – сказал Белый обиженно. – Тут все такие.
– Не обижайся. – Антон перестал смеяться. – Я тебя хотел спросить как старожила, куда тут завтра лучше затесаться?
– Куда