Сырость-то не разводи.
– Барс, миленький… А возьми меня с собой? – Кара отбросила гребень, склонилась к лежащему, заговорила жарко: – Я тебе век благодарна буду. Обузой не стану, ни в жизнь. Что за доля тут вдовья у меня? Всегда одна, за работой света не вижу. Все брошу, кем скажешь поеду с тобой. А хочешь – таверну продадим, хоть какие гроши, но дадут за нее. Тебе все отдам, только возьми.
– Да ты думай, что говоришь, женщина!
– А что? – оскорбилась Кара. – Никакой грош лишним не бывает.
– Не могу я.
– Не нужна я тебе, вот и не можешь, – Кара всхлипнула, всхлипнула громче, а потом и вовсе заревела в голос, невнятно причитая сквозь слезы что-то про неладную бабскую долю.
– Тихо! – рявкнул Барс, моментально каменея.
– А что-о? Что я такого сказа-а-ла-а?
– Да тихо! – заорал Барс, слитным движением вскакивая с кровати.
С долгим звоном из окошка вылетело запотевшее стекло, и внутрь комнаты хлынул ночной кошмар.
Позже, когда Кара пыталась восстановить в памяти происшедшее, ей вспоминались лишь отрывки, яркие куски, стремительно сменяющие друг друга. Вот Барс на ногах, в его руке – слегка изогнутый меч с совершенно черным лезвием, татуировка на плече ярко пульсирует. Под потолком загорается шар голубого света, нестерпимо резкого, слепящего глаза. Белесые щупальца лезут в окно, заполняют комнату шевелящимися пупырчатыми извивами, шелестят змеиным клубком.
Барс танцует с мечом; кажется, будто он находится одновременно в нескольких местах, и лезвие пляшет черной неуловимой струной, вспыхивает отблеском пламени то тут, то там, почти невидимое в движении.
Паутина тягучей слизи повисает в воздухе; там, где она касается стен или пола, дерево чернеет и съеживается. Вот по вздрагивающим, будто живые, мерзким нитям бежит веселый оранжевый огонек, и от них остается только смрадный запах.
С грохотом вылетает дверь, еще что-то лезет оттуда, что-то большое и жадно чавкающее заполняет проем. Барса нигде не видно. Вот Барс снова рядом, его кожа запятнана красным, а из двери уже ничего не лезет, только по косякам и стенам медленно оползают бесформенные сопливые шматки.
И самое страшное: в комнату вплывает огромный моргающий глаз, просто глаз, висящий в воздухе, без тела, и Барс по самую рукоять вгоняет меч в его зрачок.
И только тогда Кара опомнилась и дико, истошно завизжала.
Все закончилось очень быстро.
Еще двух тварей, похожих на зубастых жаб, если бы бывали жабы размером с добрую свинью, Барс прикончил в общем зале. К сожалению, прежде те успели добраться до Нелюда, и от дурачка остались лишь кровавые пятна и невнятные ошметки по стенам: даже похоронить будет нечего.
В конюшне двух мелких тварей, немного похожих на летучих мышей, стоптал копытами жеребец, и Барсу осталось лишь добить их магией. Еще одна дрянь с четырьмя когтистыми лапами спикировала с покатой крыши конюшни, но лишилась головы и смачно шлепнулась в глубокую, по щиколотку, грязь,