строй крестьянского хозяйства и втянул эти хозяйства в денежно—торговый оборот. Те или иные технические или экономические процессы, которые не в состоянии самостоятельно осилить мелкие хозяйства, выделялись из индивидуального хозяйства и организовывались совместными усилиями на стороне в крупное коллективное предприятие кооперативного типа. Не разрушая тех сторон хозяйствования, где оно выгоднее в мелкой форме, в крупное выделялось одновременно то, что дает наибольший эффект именно в этой форме. Организационный план земледельческого хозяйства как бы расщеплялся, и каждое из его звеньев организовывалось именно в той степени крупности и на тех социальных основах, которые ему наиболее подходят. Поэтому кооперативное трудовое хозяйство оказывалось наиболее совершенной формой земледельческого предприятия. Оно превосходило обычное мелкое крестьянское хозяйство в тех сторонах своей организации, в которых укрупнение дает положительный эффект, и превосходило капиталистические предприятия в тех случаях, где мелкое семейное хозяйство оказывается более приспособленным.
Подобный анализ снимает внешнюю парадоксальность приведенного выше чаяновского утверждения. Крестьянское хозяйство выступало своеобразным генератором внедрения крупных форм хозяйствования. Коллективизировались те отрасли предприятия, в которых крупная форма производства имела значительные преимущества над мелкой, в индивидуальном крестьянском хозяйствовании оставались те его отрасли, которые лучше организуются в мелком предприятии. Итоговый вывод Чаянова таков: далеко не все отрасли земледелия подлежат кооперации, вследствие чего кооперативный коллективизм имеет свои пределы, оставляющие значительный объем деятельности семейному хозяйству.
Что касается преувеличения заслуг кооперации некоторыми исследователями, то здесь Чаянов дал такую оценку: как в дореволюционной России, так и во всех капиталистических странах кооперация представляла собой не более чем приспособление мелких производителей к условиям капиталистических отношений, не более чем средство в борьбе за существование. Поэтому никакого нового общественного строя она не представляла и не могла представлять101.
Чаянов поддержал положение о том, что вовлечение сельского хозяйства в общую систему капитализма, развитие капиталистического влияния и концентрации в аграрной сфере вовсе не должно обязательно происходить в форме создания крупных капиталистических производств, построенных на базе наемного труда, зарождения и развития крупных хозяйств—латифундий. Более вероятен путь наступления капитала в формах торгового и финансового капитализма, захватывающего господство над значительными сельскохозяйственными районами и даже регионами. Торговый капитал в виде крупных торговых предприятий вовлекал в сферу своего влияния массы распыленных крестьянских хозяйств,