верными. И это было необычным чувством. А вот про Сагана думать совершенно не хотелось. Жгучий стыд накрывал её всякий раз, когда она вспоминала ту ночь. Ещё противнее было думать о том, что вина её и только её. Вздохнув, она расслабилась и постаралась уснуть.
– О, какие интересные изменения! Мне определённо нравится это место! – зазвучал голос Сагана, и Стель открыла глаза. Магистр в сопровождении человека и вампира вошёл в покои.
– Добрый день! – прошептал вампир. Человек же просто кивнул головой.
– Чем обязана? – спросила Стель, приподнимаясь и собираясь откинуть купол капсулы.
– Лежи спокойно, – сказал Саган, усаживаясь прямо на пол. Остальные последовали его примеру. – У меня новости, которые не могут ждать. Вот я и привёл всех к тебе в гости, – он тепло улыбнулся.
– Я всё думаю, – протянула Стель, натягивая одеяло до подбородка. – Почему, когда мы крушили эти странные деревья, они на нас не нападали, а когда я пела для них – они постарались меня уничтожить?
– Это просто, – ответил Саган. – Пока вы уничтожали, вы совершали зло. Для сущности, чья цель зло, вы делали всё правильно, и она вас не трогала. Именно поэтому гниль и разрослась. А когда ты пела, ты творила добро. Это то, чего сущность не выносит. И она стала защищаться.
– Действительно, просто, – прошептал Бенедикт.
– Значит, чтобы выполнить задание, нужно сделать много добра? Тогда эта гадость исчезнет? – спросила Стель.
– Нет, – ответил Саган. – Чтобы уничтожить эту гадость, нужно сделать много разумного зла.
– Что?! – одновременно спросили все, уставившись на Сагана как на сумасшедшего.
– Я уже говорил, что встречался с Иуаррофракксом. Мы недурно поговорили. Правда, сам разговор не дал мне фактов. Но дал чёткое понимание, что заклятый друг подготовил свой план. Как вы понимаете, враг всего живого ничего хорошего придумать не может. Поэтому я стал исследовать вопрос. И вот что выяснилось. Мой брат изменил ментальные связи нескольких миров. Причинно-следственные связи выстроены так, что как только в одном мире произойдёт задуманное событие, в связанных с ним мирах начнётся реакция. Реакция уничтожения. Мы потеряем вселенную. Или даже несколько вселенных. Иуаррофракксу нужна пустота, чтобы из неё создать свою личную извращённую реальность. Это понятно?
– Нет, – ответил Зак. – Можно как-то попроще объяснить? На пальцах?
– На пальцах? Можно! – усмехнулся Магистр. – Мир, в котором существует гниль, переполнен злом. Но Оракул не воспринимает это как катастрофу. Потому что с этой планетой связаны в единое целое ещё три. А на них катастрофически преобладает добро. Равновесие соблюдается, – Саган снова усмехнулся, – Но криво. По законам моего заклятого друга. Ни один мир не может быть абсолютно добрым или абсолютно злым. Иначе система несовершенна. Например, в одно мгновение, уничтожив большую часть добра, мы нарушим равновесие. И запустится цепная реакция, которая не зависит от наших действий. Следующим погибнет «злой» мир, за ним снова