а в русской общине в Вифании, «по ту сторону» Елеонской горы. Участок в Вифании был приобретен Императорским Православным Палестинским Обществом в начале XX столетия. Вблизи находилась святыня – гробница Лазаря, воскрешенного Господом. Уже после покупки участка там была найдена большая каменная плита византийского времени с надписью: «Здесь Марфа и Мария впервые услышали от Господа слово о воскресении». Именно здесь шла дорогая к Иерусалиму, на которой две сестры встретили Иисуса, возвестившего им о воскресении их брата. На этом участке Православное Палестинское Общество построило небольшой дом для приема паломников. В начале 30-х гг. XX в. здесь обосновалась небольшая православная монашеская община во главе с м. Марией (Робинсон). Мать Мария, шотландка, сначала была англиканской монахиней, на Святой Земле приняла Православие и стала во главе небольшой монашеской общины во имя Воскресения Христова. Община несла большое социальное служение среди местного арабского населения: при ней была больница, а затем и школа. Позже часть сестер перебрались из Вифании, чтобы устраивать монашескую жизнь вокруг храма Св. Марии Магдалины в Гефсимании, где покоились мощи убитой большевиками великой княгини Елизаветы Федоровны: так возник русский монастырь в Гефсимании.
Итак, владыка Мефодий с паломниками останавливались в Вифан ской общине, считая, что это куда более подходит для настоящего паломничества, чем жизнь в гостиницах. Вифания – то место, где русских паломников по-настоящему ждали. Но здесь же они становились свидетелями тяжелого положения русских православных общин на Святой Земле. Как вспоминала одна из паломниц: «Скудость русских монастырей велика. В школе нет электричества, проточной воды. Каждое утро сторож таскает ведра с водой на второй этаж здания, где поместились паломницы, для пополнения большой бочки, откуда по комнатам берется кувшинами вода для умывания. Железные кувшины текут, тазы помяты и заржавлены. Стульев не хватает, и их собирают по утрам в столовую, а на ночь снова разносят по комнатам, иначе некуда положить платье. Одежду повесить негде: в двери вбивают гвоздики. Простыни и полотенца паломников попросили привезти с собой»[71].
Если в период Британского мандата часть русских имуществ снималась в аренду английскими властями, и выручаемые деньги как-то позволяли жить, то оказавшись после 1948 г. на территории нищей Иордании, русские монастыри и Духовная Миссия оказались в очень тяжелом положении. Как продолжает та же паломница: «Тут довелось узнать, какая всюду нужда. Матушке Марии пришлось из-за недостатка пищи продать пианино, хорошие керосиновые печи и т. п. Послушницы-девочки искали в Гефсиманском саду дикие рожки, какую-то травку „хубези“, улиток после дождя – для пополнения скудного питания… В школе не хватало тетрадей, цветных карандашей, географических карт… Не хватало иголок, ниток, гребенок, не говоря об одежде и обуви. В Елеонском монастыре совсем не было общей трапезы: сестры пробавлялись на пол английского фунта в месяц и ведро воды в неделю»[72]. Удивительно,