вопроса. Супило еще в июне 1915 г. предлагал Трумбичу переименовать Югославянский комитет в Хорватский комитет.
В связи с возникновением и усилением политической активности эмигрантских кругов католические иерархи буквально бросили клич «В эмиграцию!». Видному хорватскому священнику и теологу Франу Барацу, осуществлявшему связь между представителями политических партий Хорватии, членами Югославянского комитета и главой сербского прессбюро в Женеве, удалось добиться большего успеха в этом направлении.
В конце августа 1915 г. Барац впервые прибыл в Швейцарию и провел переговоры с членами Комитета. Он подчеркнул, что Партия права А. Старчевича считает абсолютно необходимым рассчитаться с Австро-Венгрией и обратить симпатии к Сербии. Тогда же Барац выразил позицию хорватского католического духовенства: по его словам, «кроме нескольких иезуитов, которые сами не являются хорватами, все хорватское духовенство мыслит национально». Он особо отметил, что «прогрессивные» представители католического клира объединились и с помощью загребского священника С. Риттига влияют на архиепископа в национальном направлении107.
Затем на встрече с главой сербского пресс-бюро Б. Марковичем Барац выдвинул два требования, «важных для хорватского народа»: коронация Петра Карагеоргиевича в Загребе как хорватского короля, второе – «увеличение значимости хорватского бана назначением его из числа королевской династии с титулом „прорекс“ и всеми соответствующими прерогативами». По вопросу внутреннего устройства будущего государства Барац требовал возможности создания в нем наряду с единым центральным парламентом областных саборов и областных правительств. Маркович, напротив, высказался за «широкую компетенцию центрального парламента с тем, чтобы у государства была широкая унитарная база». Тем не менее, из этой беседы Барац вынес убеждение, что «сербы в новом государстве не будут стремиться к доминированию», «все спорные вопросы будут решаться на основе договоренностей», а «государство будет устроено на федеративных принципах, в нем будет уважаться хорватская традиция», «хорватский суверенитет и право на самоопределение»108.
На завершающем этапе Первой мировой войны судьбу югославянской идеи решали три фактора: сербское правительство на Корфу, Югославянский комитет в Лондоне и Югославянский клуб австрийского парламента в Вене.
Первое заседание имперского парламента в Вене в период войны состоялось в конце мая 1917 г. Всего число югославянских депутатов в венском парламенте составляло 37 человек, из них 23 были словенцы, 12 хорватов и 2 серба. Депутаты Далмации, Истрии и словенских земель, сразу после прибытия в Вену для участия в работе первого заседания, основали Югославянский клуб. 30 мая 1917 г. этот клуб обнародовал документ, известный под названием Майская декларация Югославянского клуба. В декларации указывалось, что «нижеподписавшиеся народные представители, объединившиеся в Югославянском клубе заявляют, на основании