(говорю исключительно о проблеме времени) мои симпатии на стороне последнего. Последователя Гераклита не расколол бы.
– Двенадцатого января две тысячи первого года…
– Меня не было.
– Двенадцатого января две тысячи первого года…
– Я здесь ни при чем.
– Двенадцатого января две тысячи первого года…
– Не знаю… я находился в другом месте…
– Двенадцатого января две тысячи первого года…
– Не бейте! Я все скажу!
Чистосердечное признание.
Оглянешься по сторонам, а признаваться-то не в чем. Все и так на ладони:
Вот человек,
Видим, как на ладони.
И ты для него видим, как на ладони.
Пирамида, возносящаяся к небу,
И там, в небе,
На ладони человека – солнце.
Я улыбаюсь солнцу,
И слезы текут по щекам моим.
Все как у всех. Разве что оговорить себя:
– Двенадцатого января две тысячи первого года, будучи в нетрезвом состоянии, используя тупой тяжелый предмет, предположительно лом, я разворотил железные двери лифта и, проникнув внутрь кабины, сделал пролом в стене. После чего, разбив лампочку, скрылся с места преступления.
Младший лейтенант Шпак стал старшим лейтенантом.
Старший лейтенант Шпак стал капитаном милиции.
Капитан милиции стал майором внутренних дел, —
Я улыбаюсь солнцу,
И слезы текут по щекам моим, —
подполковник милиции Шпак растаял как мираж.
Но тут же младший лейтенант Шпак возник на горизонте – пространство откликается на любую игру. Возле торговых палаток началась суета.
От взгляда лейтенанта желтел зеленый лук.
– Разрешение на торговлю?.. Товарные накладные?.. Регистрация?..
За младшим лейтенантом следовал старший сержант.
Бабульки, безо всякой уплаты налогов торговавшие укропом и зеленым луком, во избежание грозящих кар и штрафов, рассеялись по лицу земли; их осторожные проклятья были почти неслышны – они не имели финансового обоснования, то есть смысла. Остальные работники малого бизнеса зашелестели бумагами, пробуя договориться.
– Разрешение санитарно-эпидемиологической службы? – набивал цену младший лейтенант.
Золотая цепь, толщиной в палец, сияла на груди старшего сержанта. Видимо, устав от жары, он забыл про Устав, расстегнув синюю форменную рубашку на четыре верхние пуговицы. Несмотря на сияние, исходившее от груди сержанта, получалось, что с ментами договориться проще, чем с санитарно-эпидемиологической службой. Неожиданное открытие заставило меня задуматься: брюшной тиф, чума, птичий грипп, – впрочем, ничего серьезного я не надумал. Мыши – брюшной тиф, крысы – чума, птицы – птичий грипп. При чем здесь санитарно-эпидемиологическая служба? Крыс стало значительно больше, что есть, то есть. Бывает, идешь ночью от метро, опасливо озираясь по сторонам, а они перебегают дорогу, не обращая на тебя никакого внимания, или шуршат в мусорных