сердито сказал Акела.
В тот вечер, это, естественно, когда их из их времени сюда выбросило. Нет уж, слуга покорный, не надо нам больше таких подарков.
– Всего лишь грозовой фронт приближается. Что скажешь, морская душа, зад в ракушках?
– Борисыч, я же береговиком был. Но это точно к хорошему шторму, чтоб я жил на одну зарплату.
– Обратно успеем, как думаешь?
–А хрен его знает, товарищ генерал-майор.
Глава 5. Скованные одной цепью
«Камал помог ему на ноги встать, – Не о собаках толк,
Коль в схватке сошлись один на один
Бурый и серый волк…»
…Командир заставы начал, было, доклад, но Акела жестом остановил его.
– Где он?
Гвардеец сделал шаг в сторону. Связанный Джура-хан лежал, привалившись спиной к вековой сосне. На губах запеклась кровь, на щеке засохшая ссадина. Он улыбался, щеря зубы в волчьем оскале. В щёлках глаз выражение сильного хищника, угодившего лапой в мощный капкан.
– Зря ты, хан, не послушал нас. Говорили же тебе – проходи мимо, – миролюбиво заметил Акела.
– Кудай – хозяин наших судеб, – философски отозвался волчара. – От того, что написано на роду, не увернётся самый хитрый лис. Тем более, не к лицу вертеться мне.
– Ты свою судьбу сам выбрал. Грузите, братцы, этого волка на ковёр.
Гвардейцы без всякой нежности бухнули пленного на середину ковра. Тот только дёрнул от боли уголком рта, но не проронил ни звука.
– Возьми, витязь, двух человек для охраны, – посоветовал командир заставы. – Мало ли, что.
– Тебе здесь люди нужнее, – отозвался Акела. – Мы уж как-нибудь.
– Это зверюга опасная, – тихо добавил гвардеец.
– Так, ведь и мы не овечки. Не волнуйся, друг. Полетели, Викторыч.
– Погода мне, Борисыч, конкретно не нравится.
– Мне тоже, – пожал плечами Акела. – Но, ведь, другой нам не предлагают.
– Эт-точно.
Погода действительно становилась всё хуже. Ветер прямо-таки по-разбойничьи завывал в кронах сосен. Потемневшее небо уже озарялось только вспышками молний под аккомпанемент далёкого ворчания грома. Они сели рядом со связанным ханом, ковёр поднялся в воздух и лёг на обратный курс. Джура-хан, полностью расслабившись, вольготно лежал на спине. Взгляд его был равнодушно устремлён в полыхающее зарницами небо. Ковёр, качаясь под рывками шквалов, уже с трудом продвигался в нужном направлении, преодолевая сопротивление ветра. Они успели отдалиться от заставы на несколько километров, когда погода окончательно взбесилась. Ураган, взвыв, как раненый зверь, рванул так, что ковёр закрутило щепкой в водовороте.
– Нужно садиться! – проорал Акела Соловью в ухо.
– Уже пробую, – прокричал тот. – Не могу, нас уже ветер тащит, у ковра парусность слишком большая.
Самолёт уже действительно не мог противостоять разбушевавшейся стихии,