девушка готова вот-вот разрыдаться, и поспешил на помощь.
– Извините, что прерываю ваш разговор, – вежливо вмешался в экзекуцию Оршанский, – но, являясь поклонником вашего таланта, господин Жозеффи, хочу поздравить вас с прекрасным выступлением! – Александр галантно протянул иллюзионисту скромный букетик, который он заранее купил на выходе из метро. Чувствуя издевку или подвох, раздосадованный фокусник почти прорычал ответное «Спасибо», и цветы демонстративно не взял.
– Вы были бесподобны. – Оршанский переключился на девушку. – Комиссия была в таком восторге, что стала совещаться, не посоветовать ли вам оставить этот прием с музыкой в номере. Только мелодию, естественно, заменить на такую, которая более знакома киприотам. – Он сунул букетик ассистентке и нахально представился: – Александр. Александр Борисович Оршанский. Журналист и ваш почитатель.
– Спасибо. – Девушка машинально взяла отвергнутые партнером цветы. – Это случайно произошло, – начала оправдываться она, – честное слово! Я ждала очень важного звонка и… жутко волновалась. Больше такого не повторится. – Она перевела затравленный взгляд на своего работодателя. Тот только криво усмехнулся, но отчитывать при Александре девушку больше не стал.
– Да вы что! – Оршанский инициативно заступался за девушку. – Это было настолько… э-э-э… неожиданно, настолько, я бы сказал, экзотично и к месту! Знаете, когда в момент наивысшего напряжения идет вдруг эмоциональный слом, – Александр льстил напропалую, но Жозеффи надо было задобрить, да и союзники ему не помешают, – это очень высокое искусство. Да и потом – смешно же ведь, в самом деле!
– Спасибо. – Девушка слегка улыбнулась, выслушивая яростное и хвалебное выступление журналиста.
– Я не клоун, – чуть более миролюбиво, но все еще с раздражением бросил фокусник, извинился и отошел к артисту-дрессировщику, который держал на коротком поводке большого медведя.
– Зря он сердится, – миролюбиво произнес Оршанский, оставшись наедине с девушкой, – я ведь не подтруниваю. Со стороны виднее, и ваше выступление вызвало настоящий фурор, честное пионерское!
– Спасибо, – еще раз поблагодарила девушка и наконец протянула руку: – Изольда.
– Изольда, э-э-э-э…
– Изольда Гальчевская.
– Александр, – еще раз представился Оршанский и добавил: – Папа ваш, очевидно, большой оригинал. Я это к тому, что имя у вас не совсем обычное, – корректно поправился журналист.
– Я знаю, – снова улыбнулась девушка, очевидно, зная, что такой, как у нее, улыбкой можно расположить к себе кого угодно. – Цирковые часто выбирают себе не совсем обычные имена. – Она немного посторонилась, пропуская униформу с очередным агрегатом. Александр вежливо подхватил девушку под локоток и попятился от униформистов в сторону фокусника и дрессировщика, которые горячо о чем-то заспорили, яростно жестикулируя.
– А вы из цирковых? – вежливо