это все неприятно. И, самое главное, мало что от тебя зависело! У тебя был единственный шанс: отказаться его принять до того, как он представился, но для этого надо быть гениальным пророком. В остальном ты вела себя единственно правильно. Боюсь, совет только один: делай, что должна, и будь что будет. Иного выхода из ситуации нет. А вот моральную поддержку оказать могу, это всегда пожалуйста, – улыбнулся он. – Да и, когда все случится, может, помогу чем-нибудь. В конце концов, мое слово все еще что-то значит в Доме.
– Ты тоже считаешь, что все кончится плохо? – безнадежно уточнила я.
– Нет. Я считаю, что-то очень плохое случится, а вот чем это кончится – покажет только время. Лейла, за один такой камень можно убить, любой Иллюзионист пройдет по трупам. Ты об этом только догадываешься, а я такое видел. Мы, маги, зависим от этих камней, как это ни печально. Так что готовься и постарайся держать себя в руках, хорошо?
– Разумеется, – улыбнулась я.
– Кстати, вот еще мысль. Сходи-ка к пророчице, здесь неподалеку живет Акья Хмер-Ай-Таллер. Лунная улица, дом с увитым плющом фасадом, то ли восьмой номер, то ли десятый, не помню. Скажешь, что от меня. Она сейчас уже редко кому гадает, но более талантливой я не встречал. Может, и посоветует что; или не посоветует, но хуже точно не будет. А вечером жду тебя у меня дома, будут гости. Отдохнешь, расслабишься. Я посылал весточку, но она тебя, видимо, не застала.
– Здорово! – искренне обрадовалась я. На душе действительно полегчало. Если до этого будущее казалось сплошной непроглядной тьмой, то теперь в ней будто вспыхивали золотистые искорки надежды на лучшее. Неоправданной, конечно, но так уж человек устроен, ему надежду только дай. – Тогда я сейчас к гадалке, потом забегу домой, а потом к тебе. Что-нибудь купить?
– Броженицы[4] можно, ее всегда мало бывает, – рассмеялся Пирлан.
Распрощавшись с другом до вечера, я вышла на улицу в неплохом настроении с привычным налетом легкой светлой грусти. Эта печаль была вызвана одной причиной: пониманием, что наши отношения никогда не перерастут во что-то большее. Потому что два сильных Иллюзиониста не уживутся под одной крышей в качестве супружеской четы или даже просто любовников, проверено веками. И в бытовом смысле не уживутся, и в магическом.
Пир для меня эталон идеального мужчины – веселый, легкий, умный, заботливый и невероятно обаятельный. Но я уже привыкла, да и нельзя сказать, что я в него влюблена. Просто… хороший он. И с женщинами ему не везет почти так же, как мне с мужчинами.
Дом я, как и обещал наставник, узнала легко. Он действительно настолько плотно зарос плющом, что различить исходный цвет штукатурки не представлялось возможным. Равно как и узнать его номер, который тоже был похоронен под зеленью. Но странно: домик при всем при этом не казался запущенным. Наоборот, уютным, теплым и будто пушистым. Я только подошла к крыльцу, как распахнулась дверь, и из глубины дома на меня внимательно уставилась пара глаз. Из-за яркого уличного света