Простят вас. Поживешь с ней еще немного. Говорят, что вскоре появится возможность переехать на землю обетованную. Конечно, там надо будет иметь нашу жену. Но пока ты можешь очень хорошо попользоваться ими… Надо только проявить дипломатию.
И маман с успехом начала играть в дипломата, причем со всеми Николаевыми одновременно. Лизе она показывала, что она на их стороне и заверяла ее, что сын просто боготворит свою избранницу.
Перед дедом она произносила извинения за невольную любовь молодых и уверяла, что никто такого не планировал и никто не виноват, но – дело молодое ведь!
Перед родителями она унижалась и просила прощение за то, что Миша вообще появился на их горизонте, и что он вообще никогда не осмелился бы признаться Лизе в своих глубоких и безнадежных чувствах, но… По большому секрету, в их романе ведущую роль играет сама Лизанька, и даже она в сердцах как-то заявила, что если ее родные не согласятся на их брак, то она спрыгнет с балкона!
Услышав такой секрет, родители похолодели от ужаса. Теперь уже на совместном совете всех родителей было решено, что уж раз они так любят друг друга, то пусть женятся! В конце концов – не средневековье, надо быть интернационалистами, ведь и коммунизм не за горами! А как известно, при коммунизме не будет вообще никаких национальностей.
– Бог с ними! Пусть женяться, – подвел итог отец Лизы.
– Черт с ними! – провозгласил дед, вспомнив про четверть еврейской крови у своей бабки.
– Пес с вами! – мысленно произнесла Фира Львовна. «Стройте тут свой коммунизм, а мы все-равно вскоре в наш рай уедем!».
Вот таким образом Миша оказался, в конце концов, принятым в семью Николаевых. А дальше он попал в струю. Дед умер и его громадная квартира досталась им, потому что Лизанька была там прописана. Через несколько лет они стали подающими надежду математиками. И Лизу пригласили на работу по контракту в один французский концерн. Пока Миша доучивался, жена жила целый год в Париже. Мише с его еврейской кровью тогда такое счастье не светило, но ему было очень неплохо и в Москве. Учеба ему легко давалась, условия жизни были замечательные. Появились нелегальные подработки от друга, который с неба звезд не хватал в математике, но смог устроиться аналитиком в одной крупной фирме в Германии. Так как с расчетами и анализом у него было туго, то Михаил постоянно отсылал Алексею свои, которые тот щедро, по советским понятиям, оплачивал их. Фира Львовна даже стала проникаться чувством гордости за свого мальчика. Наконец, даже в условиях советского социализма, ее сынок смог оправдывать фамилию – Золотой Человек! То ли еще будет, когда они смогут вырваться в Израиль! Уж там ее Миша расцветет, будьте уверены. И там он сможет оправдать уже и свое имя – Кто, как Бог!
Мадам Гольдман, говоряя соседке о сыне, даже слезу умиления смахнула!
– Представьте, Розочка, я ведь его специально Мишей назвала! Ведь Вы слышали поговорку: «как лодку назовешь – так она и поплывет!». Мой муж тоже так считал.