человеку, который бы действительно хорошо обслуживал свою подопечную. А на кого было возложить контроль за уходом? Знакомых медсестер было не так уж и много, социальных работников – тоже. Время отпуска было на исходе, потому Миша торопился принять решение, а Лиза осталась предоставленной самой себе.
Ей надоело сидеть в номере и она отправилась погулять. Неотъемлемым атрибутом местного «выхода в город» было посещение базара. Так как это был рынок районного центра – он располагался на значительной площади и в своем арсенале имел весь ассортимент товаров. А рядом с рынком был перелочек, в котором велась оживлення торговля неликвидным, но иногда – необходимым товаром. Переулок имел официальное название – Рыночный, но все его называли «Шатре». Как-то Лиза удивилась такому французскому названию, на что Миша рассмеялся и сказал, что название идет от искаженного и сокращенного выражения «все, що треба» – «що тре» – «шатре». И действительно, здесь иногда, кроме винтиков-шпунтиков, ниток и иголок, можно было найти настоящий фарфоровый сервиз и даже уникальную золотую вещь у пенсионерки.
Поэтому Лиза решила пойти поискать какой-нибудь раритет. Местный колорит, конечно, всегда имелся у этого городка. Евреи, хохлы, цыгане, молдаване – весь этот пестрый коктейль обитателей привносил особый колорит, что-то такое, чего она никогда бы не увидела в Москве. И если бы она была психологом, то обязательно бы занялась изучением такой местечковости. Но она не была психологом.
В этот раз ее внимание привлекла сценка у входа на рынок. Какая-то обезбашенная разлохмаченная лахудра неопределенного возраста (язык не поворачивался назвать ее женщиной!) пританцовывала под музыку продавцов кассет. Она расталкивала локтями прохожих, трясла изможденной грудью в неимоверном декольте и крыла матом тороговок, пытающихся ее урезонить. Лиза на миг замедлила шаг, рассматривая такую необычную сценку, и вздрогнула. Воинствующее ничтожество почувствовало на себе ее взгляд, и оглянулось. Лиза вдруг физически ощутила волну агрессивной ненависти, исходящую от лахудры.
– Шо смотришь? Зенки вылупила! Нравится, как я танцую? Ха-ха, я могу так танцевать, потому что я – королева! А ты – тьфу, ничто! Пыль!
Лиза стремглав бросилась быстрым шагом подальше от рынка. Даже на шатре ей теперь расхотелось идти. Нет, все-таки маленькие городки – не для нее. Москва, Париж – другое дело. Там такого просто не может произойти, чтобы тебя ни с того, и с сего вдруг бросились оскорблять. Она пробовала найти у Михаила сочувствия, когда тот забежал в гостинницу, но он второпях сказал, что поговорит с ней попозже. И опять Лиза осталась одна. К вечеру она решила не ждать мужа и сходить в ресторан. Обычно они ходили с ним в центральный кабак, носивший помпезное имя «Князь Владимир». Владелец решил себя увековечить, дав не только названию свое имя, но и присвоив княжеское звание. Но сегодня Лизе захотелось изменить обычный порядок вещей. По дороге она увидела кафе, в котором, по слухам, готовили очень