ожесточенности бои на фронте от Волжского водохранилища до района Тулы.
Сложная обстановка создалась на Калининском направлении, где действовала 3-я танковая группа противника. Наша 30-я армия под напором превосходящих сил врага вынуждена была отойти. В самый разгар ожесточенных боев Дмитрий Данилович, только что выписавшийся из госпиталя, принимает командование этой армией.
Любой ценой удержать плацдарм юго-восточнее Иваньковского водохранилища и перед городом Дмитровом – таков приказ командующего фронтом генерала Г. К. Жукова.
На новом рубеже командарм Лелюшенко построил оборону так, что о нее разбились все атаки фашистов, несмотря на их численный перевес. Вскоре в 30-ю армию прибыли свежие уральские и сибирские соединения…
Часть 7. Горячие деньки сержанта
Выше представил подробно общую картину ситуации, в которой находилась 32-стрелковая дивизия, с одной-единственной целью: чтобы читателю было понятно, каково пришлось всем нашим воинам, моему герою, в частности.
Из официального письма полковника Симонова (не указаны, к сожалению, даже инициалы), начальника архивохранилища Министерства обороны:
«В начале октября 1941 года в составе этой же дивизии, – имеется в виду 32-я стрелковая дивизия, – он, – имеется в виду Анатолий Гробов, – принял первое боевое крещение в боях под городом Волхов, а затем и в битве под Москвой…»
Надо полагать, боевое крещение было у сержанта Гробова не из самых приятных. Время, знаете ли, было критическое. Враг наседал, а наши, погибая тысячами, как могли, сдерживали. А потом? Ничуть не легче…
…Подмосковье. Час назад закончился тяжелый бой. Землю окутали ранние осенние сумерки. Временное затишье на передовой. В землянке, оборудованной саперами его отделения, довольно тепло. Но за стенами землянки – студеный ветер и начинает подмораживать. Идет снег. Местные жители говорят, что снег непривычно ранний. Еще не все деревья освободились от листвы. Время от времени земля содрогается от одиночных взрывов мин и артиллерийских снарядов. Сволочи! Не дают нашему солдату поспать.
Солдаты его отделения все-таки пользуются моментом и пытаются вздремнуть. Хоть час, но наш, – считают они. Кто-то, присев на земляной пол, надвинув на глаза шапку-ушанку и привалившись к стене, закрыл глаза. Кто-то, подложив под голову солдатский рюкзак, не снимая фуфайки, лег бочком и захрапел.
Сержант Гробов сидит возле «буржуйки», регулярно подбрасывает в нее поленья. Поленья мгновенно вспыхивают и пламенем начинают озарять землянку. Он, озаренный пламенем, сидит. Он думает. О чем? Ну, наверное, о доме и семье, о том, что ему особенно дорого.
Поспи, сержант. Ведь вот-вот снова придется идти туда, где под градом мин и снарядов, по колено в ледяной воде придется наводить переправы через реку.
Не спится… Тревожно на сердце.