оборвал ее Власов.
Полина послушно замолчала.
Илья мучительно вздохнул и нервно взъерошил волосы пятерней.
– Черт! Идиотская ситуация! – он помотал головой и прикрыл глаза. – Но у меня нет выбора… Полина, вы имеете какие-нибудь виды на Валерия?
– Что такое? – Полина одновременно и удивилась, и испугалась. – Ничего себе вопросик! Вам-то что за дело?!
– Мне есть дело. Я его брат.
Дело принимало занятный оборот. Полина присела на соседний табурет и обратилась в слух.
– У нас разные отцы. Мы непохожи, и нам легко не разглашать родство, – пояснил Власов. – Этого требуют некоторые обстоятельства. Так проще.
– Да и ради Бога! – пожала плечами Полина. – Братья так братья. Все равно, Илья, это не дает вам право задавать возмутительные вопросы…
– Давайте так, – снова перебил ее Власов. – Я скажу то, что считаю нужным сказать. А потом возмущайтесь, сколько захотите. Я даже готов стать вашим вечным врагом. Все, о чем я прошу: выслушайте меня.
– Да я слушаю, слушаю, – нетерпеливо проговорила Полина. Ей хотелось, наконец, понять, что Власову от нее нужно.
– Дело в том, Полина, – Власов опять устремил на нее пронзительный холодный взгляд. – Дело в том, что Валера умирает. Он тяжело и неизлечимо болен. Болезнь прогрессирует. Ничего не помогло, ни несколько операций, ни лечение за границей, – Илья отвел взгляд, отвернулся, оперся локтем о стол и опять взъерошил коротко стриженые кудри. – Он, конечно, не сдается. Но он живет, понимая, что сердце может в любую минуту остановиться. Только я знаю, чего это ему стоит.
– Боже мой, я сожалею…
– «Сожалею!» – Илья болезненно сморщился. – Это всего лишь слова. Пустые слова…
– Господи, Илья! – взмолилась Полина. – Что вы от меня хотите?
– Сущие пустяки. Одно из двух… Уйдите из его жизни. Или позвольте ему все.
Полина отчаянно взмахнула рукой:
– Вы понимаете, что говорите?
– Отлично понимаю, – спокойно сказал Власов. – И не думайте, что мне очень просто говорить с вами об этом. Я представляю себе последствия. Вы от меня теперь шарахаться будете. Брат, если, не дай Бог, узнает, о чем я вас просил, мне голову оторвет. Но мне сейчас все равно. Поймите меня правильно. Валерка – единственный родной мне человек. Боюсь, что отпущено ему немного. И я хочу, чтобы он прожил то время, что ему осталось, по возможности счастливо и спокойно…
Полина не выдержала:
– Вы думаете, что в моих силах его осчастливить?
– Да какая разница, что я думаю? – отмахнулся Илья. – Его тянет к вам. Скажете, что ничего не замечаете?
Полина не возразила. Ну не врать же человеку, который с тобой предельно откровенен.
– Я знаю, Илья, говорят, что умирающему отказывать жестоко… – Полина с трудом подбирала слова. – Но вы не можете требовать от меня, чтобы я… стала его… последним утешением…
Илья на последних ее словах отчаянно замотал головой:
– Все, что я хочу – это чтобы вы не стали его