затемно, Валерий оставил включенным маленький светильник у входной двери и прошел в квартиру. В темноте и тишине послышалось шуршание, легкий скрип ножек стула и тяжелый удар по полу.
– Мяу!
– Привет, толстун… Как жизнь?
Кот приветственно боднул Валерия в ногу, подлез под протянутую ладонь, выгибая спину.
– Небось голоден, обжора?
– Мяу, – подтвердил кот.
Валерий быстро разделся и, пройдя в кухню, достал из шкафа пакетик с кошачьей едой.
– Лопай, ушастый…
Кот без промедления приступил к трапезе.
Зазвонил телефон. Бросив пустой пакетик в ведро, Валерий поспешил взять трубку.
– Валерий Петрович?
Низкий мужской голос не показался Валерию знакомым.
– Я слушаю. Представьтесь.
– Георгий Гарон, – отозвался собеседник.
– И что вы хотите? – спросил Валерий, стараясь, чтобы его голос звучал твердо и спокойно. А сердце сразу же часто забилось. Хренов барометр… Не обманешь.
– Хочу задать несколько вопросов. Вы уже осознали серьезность положения вашей фирмы?
Валерий промолчал.
– Ясно. Вижу, что осознали.
– Я верну кредит. Залог вам не достанется. Можете не волноваться.
– О, нет, я не волнуюсь. Да и что о нем волноваться, о презренном металле. Деньги приходят и уходят, это их природа. Будем живы – наживем… Не так ли? Кроме денег, вы и без того давно и прилично задолжали мне.
– Суд состоялся, и я больше это не обсуждаю. Зачем вы позвонили? Вам вечерами не с кем поговорить за жизнь? – грубовато перебил его Валерий. И тут же понял, насколько цинично прозвучали эти слова..
– Да, поговорить мне не с кем. И ты даже знаешь, по чьей вине. Ты наглец и мерзавец, Казьмин, – с холодной яростью отозвалась трубка. – Я такого не забываю.
– Не надо мне угрожать.
– Я не угрожаю. Я серьезный человек, не беспредельщик. Будь иначе – твой щенок после суда и нескольких дней бы не прожил. Но я ничего не забываю.
Раздались короткие гудки. Валерий беззвучно выругался и повесил трубку. В самом деле, дурочку свалял. Гнуться перед Гароном было ни к чему, но и зарываться не стоило.
Валерий уселся в высокое кресло, откинулся на спину, тяжело перевел дыхание. Ничего теперь не поделаешь. Сам виноват. Надо быть умнее.
По его тапкам в приступе благодарности прошелся кот, отираясь головой по ногам.
– Иди сюда, Маркизка…
Кот охотно запрыгнул на колени к хозяину и затоптался по кругу, устраиваясь.
– Иди, дружище, полечи меня, – Валерий подтащил кота повыше, закинул его передние лапы себе на плечо. Маркиз не возражал. Он громко замурчал, вытягиваясь пулеметной лентой поперек груди Валерия. Поглаживая кота, чувствуя на себе горячую тяжесть, Валерий постепенно успокоился, словно весь негатив куда-то отодвинулся на время. Несильная, но настойчивая боль в груди поутихла, перестала