что характерно. Хотя, что-то в нём, определённо, не так. Да хрен с ним, при свете нормально осмотрим. Ирбис с улыбкой повернулся к другу.
– Однако, с тебя сто грамм!
– Дёшево ты меня ценишь, – хмыкнул Бирюк, рассматривая лежащего без движения парня. – Минимум бутылка и минимум коньяка.
– Ты и шайтана помолиться уговоришь, – усмехнулся памирец, пряча ствол.
– Слушай, ковбой, а что за патроны были в твоём кольте? Только не свисти, что серебро.
– Серебро, – серьёзно кивнул Ирбис. – Но не просто… Про мифрил слыхал?
– Иди ты!
– Пять штук с того раза осталось, четыре сейчас истратил, – печально вздохнул тот. – Да, что поделаешь? Для милого дружка серёжку из ушка, как говорится.
– Нет, ты серьёзно про мифрил? – не унимался Бирюк.
– Да серьёзно, серьёзно, – засмеялся друг. – С того самого случая не применял, берёг. Видишь, не зря берёг. Поддержи ноги.
Кандидат на главное блюдо, в этом несостоявшемся позднем ужине лежал в беспамятстве. Драные джинсы и мятая рубашка давно требовали стирки, а грязные и спутанные волосы – стрижки. Под закрытыми глазами синева, а под обломанными ногтями чёрная каёмка грязи. Отмыть бедолагу в хорошей бане, – станет на человека похож.
Бирюк помог положить парня в машину, мимоходом отметив, что на француза парень совсем не похож. Генотип, скорее, русский. Впрочем, какой генотип, о чём вы говорите? В этом Вавилоне всё давно перепуталось. Это, если мягко сказать. В это время юноша открыл мутные глаза и на чисто русском языке сказал: «Мама».
…Бирюк огляделся, но их помощь никому не требовалось. Их местный спутник с помощью видеокамеры документировал труп оборотня. Его коллеги грузили в большой пикап тела парализованных «леопардов».
– Их убили? – сипло спросил пришедший в себя спасённый.
– Да ну, что мы, звери, что ли? – Ирбис прямо-таки лучился благородством. – Глаза выколем и отпустим.
Парня явственно передёрнуло, он вытаращился на них с ужасом.
– Дядя шутит, – внёс ясность Бирюк. – Хуссейн, ты парня пожалей. Если его сейчас «кондратий» хватит, кого ты в комитет предъявлять будешь?
– А зачем меня предъявлять? – хрипло спросил спасённый.
– Тебя зовут как? – вместо ответа спросил Ирбис.
– Флэш… то есть, Фёдор.
– Так, ты русский, что ли?
– Ну, да.
– А почему Флэш? – заинтересованно спросил Бирюк. – Это же не фамилия, я правильно понимаю?
– Ребята в школе ещё прозвали, я Фёдор Лешаков, Ф-Леш. Ну, и за то, что компьютеры люблю.
– А, учишься на программиста? – Ирбис засмеялся. – Компьютерный гений?
– Нет, в юридическом.
– О, – Бирюк оживился. – Тогда мы коллеги. Наше право или международное?
– Наше. Н-ский институт.
– Вот так, – хмыкнул Хуссейн. – Ты, Юра, не только коллегу, но и земляка спас.
– Вы