без потерь, но уже целым полком и на бронетехнике, захваченной у врага. Вот это фантастика? То, что и в кошмарном сне не присниться любому военному стратегу.
Война способствовала пробуждению памяти. Подобное притягивает подобное. Стрелковцы начали, а укропы Градами, Смерчами, штурмовой авиацией помогли народу вспомнить о великом прошлом Руси, о ее божественном предназначении. Недаром почти каждый ополченец, воюющий на Луганщине и Донбассе – верующий. Сражаются за Веру за Святую Русь, против фашистов, а уж потом за язык, против олигархов и тому подобное…
От этих мыслей его оторвала наступившая в церкви тишина. Михаил огляделся вокруг себя. Служба закончилась, народ разошелся, а он так и остался стоять на своем месте, сжимая церковные свечи, почти расплавившиеся от тепла его руки. Из царских врат, вышел его друг, он подождал пока Михаил справиться со свечами, расставляя их перед иконами, а уж за тем они вместе вышли во двор, за церковную ограду.
Там он и передал ему синюю папку, в обычном полиэтиленовом пакете. Затем, поговорив еще немного о том и о сем, друзья расстались. А когда серый кроссовер, рассекая противотуманными фарами осенние сумерки, уже въезжал в город, в маленьком домике, при сельской церкви в свете настольной лампы, священник открыл папку с рукописью…
Глава 2. В гостях
Сколько было пройдено в этой жизни, и сколько ему еще осталось пройти – загадка. Тайна за семью печатями. И даже сейчас, подъезжая к своей панельной девятиэтажке, в одном из спальных районов областного мегаполиса, пробираясь через узкие дворовые улочки, заставленные припаркованными у похожих друг на друга домов машинами и пропуская, движущихся ему навстречу, таких же запоздалых водителей, он не мог отогнать от себя эти мысли.
Вот и знакомый подъезд. Время позднее, все места для парковок у тротуаров заняты. Придется заскочить на газон. Некрасиво, но выхода нет. Да и назвать газоном, этот огороженный бордюром кусок примятой и искореженной земли напротив подъездов можно было лишь условно. Поворот руля, машина без труда преодолела невысокий бордюр и остановилась.
Водитель, заглушил двигатель, выключил свет фар, но выходить не спешил. Приоткрыл дверь. По темному, ночному небу проносились облака, ветер усиливался, оставаясь преимущественно верховым, здесь внизу от него защищали многоэтажные жилые дома, выстроившиеся как бойцы в несколько шеренг на его пути.
Облака становились заметны на фоне луны, которая своим полным диском подсвечивала окрестности. Волк достал тонкую сигарету из полупустой золотистой пачки, пошарил рукой по пассажирскому сиденью, в поисках брошенной там зажигалки, и вскоре темноту салона разрезал небольшой огонек пламени, который тут же погас, превратившись в неяркую красную точку тлеющей сигареты. Этот огонек, то разгорался сильнее, то казалось, совсем затухал, в такт его затяжек, а струйки дыма, вырывались