подняла глаза и увидела над собой черную фигуру.
Они вернулись?
Алла забилась, пытаясь уползти. Распростертое на земле тело было подобно рыбе, выброшенной на берег – такое же беспомощное. Алла жалобно застонала.
Фигура не шевельнулась.
Алла прищурилась, стараясь разобрать, кто это – друг или враг?
Слезы, как линзы, увеличивали изображение, и девушка поняла, что перед ней старуха. Даже во мраке Алла разглядела темное лицо, покрытое глубокими морщинами, похожими на трещины в еловой коре.
– Кто вы? – спросила Алла, и сама испугалась хриплого, неясного звука собственного голоса.
Старуха молчала.
«Она мне чудится, – подумала Алла. – Это от кровопотери. Я потеряла много крови».
Кровь… Алла впервые назвала настоящим именем теплую жидкость, разлившуюся под телом и пропитавшую снег жирными пятнами.
– Вы мне чудитесь?
Старуха, сцепив на животе руки, стояла неподвижно, как статуя. На старинных кладбищах бывают такие памятники – большие, чугунные… страшные!
Алла не могла остановить слез, хотя понимала – плакать не надо, надо экономить жидкость, которая еще оставалась внутри тела. Однако слезы текли и текли. По крайней мере, они хотя бы согревали лицо.
Внезапно старуха шевельнулась. Статуя ожила. Руки изменили положение. Голова наклонилась.
– Помогите, – еле слышно прошептала Алла, умоляюще глядя снизу вверх.
– А чем заплатишь? – спросила старуха.
Так она действительно живая? Старуха двигалась, говорила. Значит, она могла помочь!
– В сумке кошелек, там деньги, – начала, было, Алла, и осеклась, вспомнила: черная фигура роется в замшевой сумке, вытягивает оттуда синюю бумажку, звенит мелочью.
Они же украли деньги! Ей нечем заплатить за помощь!
Алла застонала от бессилия и жалости к себе. Хотела завыть, но не нашла сил.
А старуха нависала над ней, как утес, и молчала.
– У меня украли деньги, – обреченно проговорила девушка.
Старуха молчала, и Алла приготовилась умереть – здесь, на тропинке, среди грязного снега и сухих кустов.
После паузы, которая длилась не меньше столетия, старуха спросила:
– Кто тебя ждет?
Алла встрепенулась. Неожиданный вопрос словно согрел ее. Кто же ее ждет?
Конечно, мама! Как ей больно будет узнать, что дочь умерла возле железнодорожной насыпи.
Раньше Алла не была особо слезливой, но сейчас плакала, не переставая. То ли решила перед концом выплакать свою долю слез, то ли они помогали переходу в новое состояние, туда, где уже не будет ни боли, ни холода, ни сожалений о том, что лежишь в одиночестве на грязном, заляпанном кровью снегу.
– Еще кто? – требовательно спросила старуха.
Алла покорно шмыгнула носом.
Еще Вадим. С ним она тоже больше не увидится. Наверное, Вадим будет помнить о ней и печалиться. Алла вспомнила его глаза, цвета