скрыться в горах, до появления незваных гостей.
Наш торговый караван медленно приближался к дому старосты армянской деревни. Нам было видно, что караван давно заметили, и у распахнутых ворот, с нетерпением и с немалой тревогой, нас ждал старый Андраник, в окружении пятерых своих сыновей.
Дом старосты армянской деревни Андраника отличался от других богатством и размерами. Он владел сотнями голов крупного скота. Его буйволы, волы, коровы и лошади считались лучшими во всей долине. У Андраника было свыше тысячи овец, которые паслись на ближайших горах. Но главным богатством старшины и его опорой были пятеро его взрослых сыновей. Все они были женаты, и дом старосты был полон ребятишек всех возрастов. Но больше сыновей старшина любил свою единственную дочь, прекрасную Анаит.
Когда наш караван подъезжал к дому старосты, я обратил внимание, что он похож на хорошо защищенную крепость. Весь участок был окружен четырьмя высокими стенами, образовывавшими внушительных размеров прямоугольную площадь, на которой находились разные хозяйственные постройки: хлев для скота, конюшня, сенники и кладовые для корма, погреба, амбары и т. д.
Там же были устроены помещения для пастухов и прочих наёмных работников с их семействами. Было видно, что в этом доме проживает богатая по местным меркам семья.
Глава 2
Наш торговый караван медленно приближался к дому старосты армянской деревни. Караван давно заметили, и у распахнутых ворот, с нетерпением и с немалой тревогой, нас ждал староста Андраник, в окружении пятерых своих сыновей.
Приближаясь к дому, я думал о себе, о своей второй жизни. Прошло почти 4 месяца, как мое сознание переместилось в новое тело в другую эпоху и в другую реальность. От ощущения пугающей свободы кружилась голова. У меня имеется полная свобода выбора, и нет обязательств, перед семьёй, друзьями, коллегами, партнёрами и сотрудниками, все они остались в прошлой жизни. Несмотря на присутствие ощущения свободы, я отчётливо понимал, что полная свобода невозможна. Мне уже встретились люди, которыми я дорожу, моя родина в смертельной опасности, и я уже успел ввязаться в непонятную авантюру. Вряд ли в прошлой жизни я решился бы на столь отчаянный поступок – бросать вызов огромной империи. Постепенно ко мне приходило ощущение реальности, и моё сознание начинало избавляться от чувства нереальности, и холодный разум всё чётче брал верх над моими поступками. Я опять становился прагматичным и осторожным человеком, живущим по собственным правилам. В прошлой жизни, я сам себе не особенно нравился, было слишком много разумных компромиссов, ради личного благополучия и сносного сосуществования в окружении себе подобных. В результате, к сорокам годам из восторженного романтика, я превратился в философствующего эгоиста, с вполне определенными меркантильными целями. Только обретя вторую жизнь, я осознал, что прошлая жизнь не удалась, я превратился в слишком