что один только Миха успел заметить слезы на ее глазах. Вицли Шмель не смотрел на мать. Сначала ему было просто стыдно, а потом она повернулась, и он так и не увидел ее лица. Вицли плюнул Вонючке под ноги и полез обратно на стол. Вонючка собрал своих солдат и, шатаясь, компания вывалилась из пещеры.
– Опять, Вицли, все у нас наперекосяк, – заметил Миха.
– Ничего, скоро придет Бабуля. Ненавижу ее…
– Бабулю?
– Свою мать!
– За что?
– За все!
– А я свою даже и не помню, – вздохнул башмачник.
Они сидели, понуро уставившись куда-то в одну точку. Хотелось есть, хотелось выпить, но, похоже, что никто не озаботился кормежкой пленников.
– Было бы неплохо чего-нибудь поесть, – не выдержал Зава.
– И выпить, – согласился Вицли Шмель.
– Ты уверен, что мы не можем отсюда выбраться, ведь нас не закрыли и кандалов, вроде как не надевают?
– Не знаю. Может и можем.
– Бабуля, кстати, намекала на то, что ты мне не все рассказал.
– Давай попробуем просто уйти отсюда! – лепрекон ловко спрыгнул со стола и бодро засеменил к выходу.
Никаких магических препятствий у двери не оказалось. Охраны тоже не было. По широкому коридору деловито сновали лепреконы. Михе приходилось идти согнувшись, но, в целом, даже для него здесь было вполне просторно. На Вицли и Заву никто не обращал внимания. Друзья все дальше удалялись от места своего заключения, но их никто не останавливал.
– Погоди, Вицли. Куда мы идем-то?
– Не знаю, мне все равно.
– Неужели у тебя тут выпить негде?
– В моей норе можно, но там, наверное, уже живет кто-то другой.
– Давай проверим?
Они свернули в боковой ход, потом свернули еще раз и оказались перед небольшой, в два роста Вицли Шмеля, дверью.
– Это моя бывшая нора, но ты туда не влезешь. Это только основные ходы тут просторные, а норы-то у нас небольшие.
– Ты это… ты проверь там…
Вицли толкнул дверь от себя каким-то особым образом и скользнул внутрь. Он вернулся довольно быстро с улыбкой во всю лепреконскую морду.
– Там все по-старому и никого нет! Щас я принесу попить.
Он снова исчез внутри, но вернулся еще быстрее, толкая перед собой бочонок вина. Миха жадно схватил бочечку, щелчком выбил донышко и, с остервенением, опрокинул в себя содержимое. Жидкость обжигала.
– Э! Ты полегче! Это же вилейкский эль! Штук пять таких «рюмочек» даже такую тренированную пьянь, как ты, Зава, запросто отправят в нокаут.
– Вилексс… эль, – блаженно прохрипел Миха, чувствуя, как огненный вихрь стекает вниз по горлу, расплавляет напряжение в животе и легких, заполняет легкостью руки и ноги. Он мягко осел на каменную кладку коридора, прислонившись к шершавой стене. – Вот и все… теперь и умереть спокойно можно…
– Умирать рано, тут еще полно всего, – захихикал лепрекон. – Ну-ка, помоги