нами, и Глеб сразу заговорил громче и уверенней, чем обычно.
– Неизвестно, поедем ли мы, – сказал он. – Нинель Федоровна заболела.
– Чем? – спросила Наташа Кулагина.
– Переезжала в новый дом… И вот… Простудилась, – пояснил Глеб.
– Может быть, надо помочь?
– «Где эта улица? Где этот дом?..» – лениво пропел Покойник.
– Адрес?.. Его, наверное, никто… – сказал Глеб. И твердо добавил: – …не знает!
Он старался дотягивать фразы до конца: ведь Принц назвал его нашим руководителем.
– Поедем на дачу сами! – твердо сказал я, обращаясь сразу ко всем.
Пока не было Наташи Кулагиной, меня полчаса терзали сомнения. Но как только она появилась, решимость немедленно овладела мною: «Не ехать нельзя! Когда я еще смогу быть целый день рядом с нею? Сама судьба буквально подсовывает мне этот счастливый случай! Смею ли я отказаться? А вдруг я в ее присутствии и правда что-нибудь дорасследую, распутаю что-нибудь такое, чего не дораспутали следователи и родственники? Она поймет, что я ношу свое прозвище не из-за синего мешка с галошами, а по более серьезным причинам. И наконец-то оценит…»
– Люблю грозу в начале мая! – сказал Покойник. – Но в двадцатых числах сентября…
Вялым жестом он указал на окно.
– И еще неизвестно, как Нинель Федоровна отнесется, – сказала Миронова. – Она хотела сама лично погулять с нами по лесу. Подышать!
– Нас там очень… Я вчера вечером по телефону, по междугородному… – сказал Глеб. И решительно дотянул; – …предупредил, что мы сегодня приедем.
– Да-а, ехать или не ехать – вот в чем вопрос! – воскликнул Принц Датский.
Тут раздался телефонный звонок.
Глеб все еще чувствовал себя нашим руководителем и поэтому схватил трубку.
– Да! Кто? Это вы, Нинель Федоровна?.. – Нежная, бархатная кожа его лица покрылась румянцем. – Да… Мы все… Вот не знаем, ехать ли… – И он решительно дотянул: – …или без вас не ездить?
Внезапно глаза Глеба вспыхнули немыслимой радостью. Острая наблюдательность подсказала мне, что Нинель говорит ему что-то приятное.
– Ага, понимаю… Хорошо, мы поедем. Раз вы разрешаете… Передать трубку Алику?
Я выхватил трубку. Она была слегка сыроватой – так Глеб волновался.
– Слушаю вас, Нинель Федоровна! Ах, ангина? Ладно, я помогу Глебу. Обещаю вам! Спасибо, что доверяете!
Мне хотелось, чтобы Наташа Кулагина по ответам моим поняла: Нинель Федоровна именно меня попросила помочь Глебу, именно мне сказала, что доверяет. Чувство законной гордости переполнило мое сердце.
– Какая у вас температура? – крикнул я весело: у меня было отличное настроение. Но сразу же спохватился и с тревогой добавил: – Надеюсь, что невысокая?
– Тридцать восемь и пять, – сказала она. И повесила трубку.
– Мы должны оправдать доверие, – сказал Глеб четко и громко.
– Да? Ты считаешь? – промямлил Покойник.
– Теперь уже надо ехать, – сказала Миронова. – Раз она сама позвонила!..
– Слушайте