значит именно то, о чем вы подумали, то тогда они оба участвуют в деле – и она, и надутый англичанин.
Пуаро согласно кивнул.
– И это то, что не подтверждается существующими фактами, – добавил он. – Ведь если они оба в деле, то мы можем ожидать, что каждый из них подтвердит алиби другого. А разве это так? Нет – этого не происходит. Алиби мисс Дебенхэм подтверждает дама из Швеции, которую та никогда в жизни до этого не видела, а алиби полковника Арбэтнота подтверждает Маккуин, секретарь убитого. Нет, такое решение нашей задачи кажется мне слишком простым.
– Но вы сказали, что у вас есть еще одна причина для подозрений, – напомнил ему месье Бук.
Пуаро улыбнулся:
– Ах, это! Сие есть уже чистая психология. Я спросил себя, могла ли мисс Дебенхэм спланировать такое убийство? Уверен, что за всем этим стоит холодный, расчетливый и дальновидный ум. Мисс Дебенхэм полностью отвечает этим требованиям.
Месье Бук покачал головой:
– Думаю, что вы ошибаетесь, друг мой. Я совсем не вижу эту молодую англичанку в роли преступницы.
– Ну, хорошо. – Пуаро взял в руки последний паспорт. – Давайте перейдем к последнему человеку в нашем списке: Хильдегарда Шмидт, немецкая горничная мадам княгини.
Вызванная официантом, Хильдегарда Шмидт появилась в вагоне и в почтительном ожидании остановилась у стола. Пуаро жестом предложил ей сесть. Женщина так и сделала и, спокойно сложив руки на коленях, стала ждать, когда маленький бельгиец начнет задавать свои вопросы. Она казалась совершенно безмятежным существом – достойным всяческого уважения и не слишком блещущим умом.
Методы беседы Пуаро с Хильдегардой Шмидт были прямо противоположны тем, которые он использовал в беседе с мисс Дебенхэм. Он был сама доброта и предупредительность, и ему удалось полностью успокоить горничную. После этого он попросил ее написать свое полное имя и адрес и постепенно перешел к своим вопросам.
Беседа велась на немецком языке.
– Мы хотим узнать как можно больше о том, что произошло сегодня ночью, – сказал сыщик. – Мы знаем, что вы не можете рассказать нам многое из того, что касается самого преступления; однако вы могли увидеть или услышать что-то, что вам самой кажется не стоящим внимания, но что очень важно для нас. Вы меня понимаете?
Казалось, что она его не поняла. На лице ее было написано все то же выражение безмятежной глупости, когда она сказала:
– Я ничего не знаю, месье.
– Но вот, например, вы знаете, что ваша хозяйка послала за вами вчера вечером?
– Это да.
– А вы помните когда?
– Нет, месье. Я уже спала, когда за мной пришел проводник и позвал меня.
– Понятно, понятно… А в этом было что-то необычное?
– Нет, месье. Ее милость часто посылали за мной ночью. Она плохо спит.
– Eh bien, вас позвали, и вы встали. Вы надели халат?
– Нет, месье, я надела нормальную одежду. Я бы не решилась прийти к ее светлости в халате.
– Но тем не менее у вас есть очень красивый халат – алый, не правда ли?
Женщина уставилась