произвела на меня впечатление. Она последовательно излагала события. Ссора между Мэри Джейн и Этаном оказалась мелкой стычкой из-за времени возвращения Этана домой: ничего такого, что заставило бы ее пробраться в каменоломню и убить мужа, пока дети ходили по магазинам.
Тропинка пошла круто вверх. Низкий кустарник на спускавшемся к реке склону был припорошен белой пылью, что, видимо, означало близость каменоломни. А потом я почувствовала его – сухой запах пыли, от которого у меня запершило в горле.
Теперь дорожка пошла резко вниз и привела нас к дороге не шире горной тропы. Карьер раскинулся перед нами – суровый и необычный пейзаж. Я взяла Гарриет за руку скорее для того, чтобы ободрить себя, а не ее.
– Гарриет, здесь всё так, как было в субботу, или здесь находился кто-то еще?
– Они все ушли домой. Я посвистела, вызывая папу, но он не ответил. Мне не хотелось идти через карьер только с Остином, но я уж добралась до этого места, поэтому и пошла.
– Мы можем сделать это сейчас?
Гарриет облизала губы. Меня кольнуло чувство вины: я вспомнила, что бедняжка не выпила даже глотка своего любимого чая, не съела и куска хлеба.
Гарриет повела меня по каменистой тропинке, не говоря ни слова. Мы миновали громадный навес. Девочка задышала чаще.
– Что это? – спросила я. Строение справа от нас походило на виденный мною снимок огромной лачуги в городке на заброшенном золотом прииске.
– Здесь стоит камнедробилка.
Мы прошли мимо огромного крана. Спуск привел нас к маленькой хибарке, примостившейся на камнях. Когда она осталась позади, наш путь нырнул вниз, потом снова выровнялся.
Гарриет остановилась перед трехстенным, без передней стены, навесом-времянкой, сооруженным из толстых и широких досок и листов ржавого железа.
Перед ним стоял длинный верстак. На земле за верстаком валялись раскиданные куски синего сланца.
– Это те солнечные часы, которые делал твой папа, Гарриет?
– Наверное, да. Они не были разбиты, когда мы пришли. Они выглядели законченными. Сначала я подумала, что он, видимо, ушел домой по дороге и поэтому мы с ним разминулись.
– А где именно ты его увидела?
– Вон там, он лежал под навесом.
– Остин его видел?
– Не думаю. Я велела ему оставаться там. – Она указала на конец верстака. – Ему было страшно. Ходят слухи, что, когда люди покидают каменоломню, здесь появляются гоблины.
– Твой папа разговаривал с тобой или издал какой-нибудь звук?
– Нет.
– Ты с ним разговаривала или трогала за руку?
– Да. Он не ответил. Рука у него была холодная. Но камень же холодный. Поэтому и он был бы холодным.
Я вошла под навес. Гарриет осталась на месте.
Во времянке стояла ржавая жаровня, а на ней – закопченный чайник. На полке слева от меня лежали инструменты и стояли жестяные кружки.
Гарриет проследила за моим взглядом.
– Это