пеньковую верёвку, у него за спиной с потолка упали четыре фигуры, а удавка с бешеной силой рванула теблора наверх, так что ноги Карсы оторвались от пола.
Вдруг наверху послышался треск, невнятная ругать, и потолочная балка переломилась. Верёвка ослабла, но петля по-прежнему туго сжимала горло теблора. Задыхаясь, Карса резко развернулся, взмахнул мечом – клинок рассёк лишь воздух. Малазанцы уже упали на пол и откатились в сторону.
Карса сорвал верёвку с шеи, затем двинулся к ближайшему из солдат на полу.
Чары ударили теблора в спину, безумная волна колдовства окутала его. Карса пошатнулся, затем заревел и отбросил её прочь.
Взмах меча. Малазанец успел отпрыгнуть, но конец клинка дотянулся до его правого колена и раздробил кость. Человек взвыл и повалился на землю.
Огненная сеть упала на Карсу, неимоверно тяжёлая паутина боли, от которой теблор рухнул на колени. Попытался разрубить сеть, но клинок запутался в пламенных нитях. И паутина начала сжиматься, словно живая.
Воин забарахтался в колдовской сети, но через несколько мгновений уже не мог пошевелиться.
Раненый солдат продолжал орать, пока жёсткий голос не бросил короткий приказ и комнату не осветило призрачное сияние. Крики сразу прекратились.
Люди окружили Карсу, один из них присел на корточки рядом с головой теблора. Покрытое шрамами лицо, тёмная кожа, лысая макушка покрыта татуировками. В улыбке блеснул ряд золотых зубов.
– Ты ведь понимаешь по-натийски, да? Это хорошо. Ты только что сломал Хромому и без того больную ногу, и он этому вовсе не рад. Но всё равно, то, что ты сам пошёл к нам в руки, запросто перекрывает даже домашний арест, под который нас всех поместили…
– Давай его убьём, сержант…
– Да хватит уже, Осколок. Колокол, сходи поищи рабовладельца. Скажи, мол, поймали мы его сокровище. И отдадим, но не задаром. Да, и потише при этом – не хочу, чтоб снаружи собрался весь город с факелами и вилами. – Затем сержант поднял глаза на другого солдата и добавил: – Отличная работа, Эброн.
– Да я чуть в штаны не наложил, Шнур! – откликнулся человек по имени Эброн. – Когда он просто взял и отбросил моё самое гнусное заклятье.
– Оно и видно… – пробормотал Осколок.
– Что видно? – возмутился Эброн.
– Ну, что умное завсегда полезней гнусного, вот что.
Сержант Шнур хмыкнул, затем сказал:
– Эброн, помоги, чем можешь, Хромому, пока он не пришёл в себя. А то ведь снова крик поднимет.
– Само собой. А голосина у него могучая, как для карлика, верно?
Шнур протянул руку, осторожно просунул пальцы между горящими нитями и постучал пальцем по кровному мечу.
– А вот и один из знаменитых деревянных клинков. Говорят, они такие крепкие, что ломают даже арэнскую сталь.
– На лезвие глянь, – вмешался Осколок. – Они его натирают смолой, вот она и…
– И укрепляет древесину, да. Эброн, а эта твоя паутина причиняет ему боль?
Ответ чародея послышался откуда-то