не слушать. Итак, хоть ты, наверное, думаешь иначе, но нам сейчас впору радоваться своей доброй удаче. Были рабами Сильгара, стали заключёнными Малазана – заметное улучшение. Не спорю, меня могут казнить, как обыкновенного разбойника – кем я, собственно, и являюсь, – но куда вероятнее, нас отправят в имперские рудники в Семи Городах. Никогда там не бывал, однако дорога туда дальняя – по суше и по морю. Может, пираты нападут. Или поднимется шторм. Кто знает? А может, рудники не так плохи, как о них рассказывают. Что нам стоит немного помахать киркой? Жду не дождусь того дня, когда они дадут тебе в руки заступ – о-о-о, тут-то ты и повеселишься, верно? Можно с нетерпением ждать будущего.
– Когда я тебе язык отрежу.
– Юмор? Худова плешь, вот уж не думал, что ты на это способен, Карса Орлонг. Ещё что-нибудь хочешь сказать? Милости прошу!
– Есть хочу.
– К вечеру мы доберёмся до Кульверновой Переправы – двигаемся мучительно медленно, и всё из-за тебя, ты ведь, похоже, весишь больше, чем должен, даже больше, чем Сильгар и четверо его подручных. Эброн говорит, плоть у тебя не обычная, – как и у сунидов, само собой, только в большей степени. Кровь почище, наверное. И уж точно – позлее. Помню, когда я был ещё мальчишкой, в Даруджистан приехали циркачи с седым медведем на цепи. Поставили для него здоровенный шатёр у Досадного города, брали серебром за вход. В первый же день я туда попал. Толпа была огромная. Все ведь думали, что седые медведи вымерли много сот лет назад…
– Тогда вы все – глупцы, – проворчал Карса.
– Совершенно справедливо. Потому что внутри сидел медведь – в ошейнике, в цепях, красноглазый. Толпа устремилась внутрь, и я тоже, и тогда треклятый зверь взбесился. Разорвал цепи, словно стебельки травы. Ты не поверишь, какая началась паника. Меня чуть не затоптали, но я смог выползти из-под края шатра, так что ничего мне не сломали. А медведь – от него во все стороны тела летели. Зверь скрылся в Гадробийских холмах, и больше его не видели. Понятное дело, до сего дня ходят слухи, дескать, ублюдок там устроил берлогу, сожрал какого-нибудь пастуха… и его стадо. В общем, ты мне напоминаешь этого седого медведя, урид. Взгляд такой же. Взгляд, который говорит: «Цепи меня не удержат». Поэтому мне так интересно увидеть, что же будет дальше.
– Я не стану прятаться в холмах, Торвальд Ном.
– Не сомневаюсь. Знаешь, как они тебя собираются грузить на корабль заключённых? Осколок мне рассказал. Снимут колёса с этой повозки. Вот так. Поедешь на этих треклятых досках аж до Семи Городов.
Колёса фургона соскользнули в глубокие, каменистые колеи: тряска вызвала новые волны боли в голове Карсы.
– Ты ещё здесь? – спросил через некоторое время Торвальд.
Карса молчал.
– Ну и ладно, – вздохнул даруджиец.
Веди меня, предводитель.
Веди меня.
Мир оказался не таким, как он ожидал. Нижеземцы были слабы и сильны одновременно – у Карсы это никак в голове не укладывалось. Он видел хижины, построенные одна на другой, видел лодки размером с целый теблорский дом.
Они ожидали увидеть ферму,