href="#i_001.png"/>
Глава 1. Московское государство в 1604–1607 гг. Лжедмитрий I – захватчик трона. Взлет и гибель «польского свистуна». Болотниковщина
Лжедмитрий I. Поход на Москву
В 1601 году в Речи Посполитой объявился человек, выдавший себя за царевича Дмитрия Ивановича, спасшегося от подосланных Борисом Годуновым убийц. В русскую историю этот самозванец вошел под именем Лжедмитрия I. По версии московских властей, им был беглый монах Григорий (Юрий) Богданович Отрепьев, в 1602 году бежавший в Литву, где объявил себя чудесно спасшимся царевичем Дмитрием, сыном царя Ивана IV. Это предположение официальных лиц давно уже вызвало обоснованные сомнения. Даже современникам бросалась в глаза искушенность «беглого монаха» в военном деле, в тонкостях европейской политики[10]. Удивляет и не раз выказанное им незнание московских обычаев. Французский кондотьер Жак Маржерет, командовавший ротой стрелков у Лжедмитрия I, сообщал в своих записках о небольших, но заметных ошибках, которые самозванец делал в произношении некоторых русских слов. Впрочем, Маржерет, считавший нового царя настоящим сыном Ивана Грозного, связывал эти ошибки с тем, что спасенный царевич был вывезен в Польшу еще ребенком и воспитывался вдали от родной земли[11]. Никогда не указывал на сходство Отрепьева и Лжедмитрия I и знавший обоих архимандрит Пафнутий, настоятель Чудова монастыря. В связи с этим следует отметить, что Григорий Отрепьев, допусти мы реальность его преображения в убиенного царевича Дмитрия, оказывался не лучшей кандидатурой для врагов Руси – он был слишком узнаваем в Москве, где отметился многими делами. Будучи автором службы московским чудотворцам Петру, Алексию и Ионе, после он стал патриаршим диаконом. Его использовали «для книжного писма»; «яко добр книжник и писец труждаяся у святейшего Иова патриарха в келии святые книги пища», присутствовал на заседаниях Освященного Собора и Боярской думы. По словам патриарха Иова, чернеца Григория знали и епископы, и игумены, и весь Освященный Собор. Вскоре диакон был уличен в «богоотступничестве и чернокнижии». После чего Григория, по решению Собора и Патриарха, должны были сослать на Белоозеро в пожизненное заточение, но он сбежал[12]. И такой узнаваемый в Москве человек претендовал на имя и звание умершего царевича? Более чем сомнительно.
Интерес к проблеме отождествления личности Лжедмитрия усилило утверждение описавшего события Смутного времени немца Конрада Буссова о том, что первым из знаменитых московских самозванцев был незаконнорожденный сын польского короля Стефана Батория: «Многие знатные люди, – писал Буссов, – сообщали, что он (Лжедмитрий I – В. В.) будто бы был незаконным сыном покойного короля Польши Стефана Батория»[13]. Спустя почти 300 лет, на рубеже XIX–XX веков, версию Буссова принял польский исследователь Ф. Ф. Вержбовский, отметивший портретное сходство Стефана Батория и «названного Димитрия»[14]. Следует обратить внимание и на другой весьма примечательный факт, до сего дня не использованный