сказал и сказал, – отрезал мужчина, – мы… подъезжаем минут через пять. Я тебя высажу и уеду сразу же. Не зови, разворачиваться не стану. Как выйдешь, иди прямо вперед, тут одна дорога. До поворота, а там… ну, сам все увидишь. Мой тебе совет, иди сразу в город. На автовокзале не останавливайся. В двух шагах буквально – кафешка. Не бог весть что, но точно открыта до полуночи. Если подфартит, кто-нибудь тебя подвезет до гостиницы – это километр, не больше, по прямой. Тоже не Ритц. Там вполне… – он помедлил немного, – там безопасно. До утра.
Андрей открыл было рот, но мужчина предупредил его вопрос:
– И не спрашивай меня ни о чем, Кирилл. Я тебе все, что мог, сказал и как мог – помог. Мне тебя по-человечески должно быть жалко, конечно. Вот только судьба твоя, как это говорят-то… вне моей компетенции. Ну и ладно.
Он начал тормозить, на сей раз медленно, плавно снижая скорость. Остановившись, не стал глушить двигатель, но зачем-то выключил фары. Теперь Андрей понял, что еще не совсем стемнело – во всяком случае, он мог разглядеть дорогу, уходящую вперед, и все те же осточертевшие поля вокруг.
Он удивленно уставился на своего водителя. Тот махнул рукой вперед.
– Отсюда не видать, – с видимым сожалением произнес он, – потому как дорога идет на пригорок малость, а потом, сразу за холмом, поворот направо. Как выйдешь на поворот, метрах в пятидесяти, не более, будет автовокзал. Ну, ты его не пропустишь. Паша перегнулся через Андрея, обдав его сивушным духом, и открыл скрипучую дверь. В салон ворвался холодный воздух.
– Иди, – выдохнул мужчина.
Андрей пожал плечами и протянул ему руку, но тот не отреагировал, упрямо глядя вперед.
– Спасибо, Паша, – тихо произнес Андрей и вышел из машины. Пройдя буквально несколько шагов по обочине, он услышал, как «Победа» с ревом и визгом рванула вперед, объехала его, развернулась по широкой оси и, не включая фар, унеслась прочь, набирая скорость. Вскоре рокот мотора превратился в гул, гул в эхо, и вот уже только едва различимые полосы, оставленные плохонькой резиной на асфальте, указывали на то, что Андрею не пригрезилась поездка во тьме.
Оглядевшись вокруг, он не заметил видимых отличий от того места, где находился, пока Паша не подобрал его. Пожав плечами, побрел вперед, чувствуя, что дорога действительно идет в гору. Пройдя метров сто, остановился, с удивлением понимая, что запыхался так, словно был на большой высоте, где каждый шаг дается с трудом. Одновременно он понял, что действительно бывал в горах и знаком не понаслышке с разреженным воздухом высот. Упрямо хмыкнув, он продолжил путь и через метров сто, запыхавшись, вынужден был снова передохнуть.
– Вот же черт, – произнес он вслух. Не хватало только сердечного приступа в этой глуши.
Он упорно продолжал подъем: дорога теперь пошла резко вверх. Еще через пять минут он почувствовал, как усталость его достигла предела; ему казалось, что, несмотря на тяжелое и частое дыханье, в легкие почти не поступает воздух; ноги налились свинцом, перед глазами плясали блестящие мушки.
Еще