и в комбезе, под который надела собственноручно связанный свитер из ангорки. Вдруг из котловины вынырнул длинный парень с голым торсом в синих трениках с обвисшими коленями. Видавший виды брезентовый рюкзак наводил на мысль, что его обладатель не маньяк, а имеет какое-то отношение к туризму. Настя изрядно перетрусила. От лагеря она удалилась на полкилометра, вопи во все горло – никто не услышит. Незнакомец передвигался скачками, да так быстро, что уже через минуту оказался возле нее.
– Здесь карст не прослушивается. Полная тишина. Сечешь?
Незнакомец заговорщицки подмигнул, подозрительно оглянулся по сторонам, будто проверял, не подслушивают ли его.
– Ага, – прошептала Настя и тоже огляделась, но уже по другой причине: надеялась увидеть в обозримой близости хотя бы одного человека. Таковых, увы, не наблюдалось.
– Вам нельзя здесь оставаться, – безапелляционно заявил парень. – Идите к своим. Прямо сейчас.
– Угу, – кивнула девушка.
От страха у нее отнялись ноги. От парня исходил резкий запах пота, над ним курился пар, будто он только что выскочил из бани. Наклонившись, незнакомец прошептал ей на ухо: «Кригер вас погубит. Только не говорите никому. Это секрет».
Он сорвался с места и прыжками, как диковинное животное, поскакал дальше. Как только этот чудной субъект скрылся за ближайшим пригорком, Настя со всех ног рванула в лагерь. Влетела, проломившись через густой кустарник. Над костром на треноге мирно висел котелок, от которого исходил вкусный запах картошки и говяжьей тушенки. Возле него хлопотал Швецов, который в этот день был дежурным. Поскользнувшись на влажной от росы траве, Настя наверняка опрокинула бы котелок, если бы Роман не успел ее подхватить. Потирая ушибленный бок, он с удивлением посмотрел на девушку, лицо которой было перекошено от страха, а на щеке алела царапина. Из палатки на шум выползли Краб и Куропяткин. Физиономии обоих были сонными и изрядно помятыми. Они переводили осоловевшие взгляды с Насти на Швецова, ожидая дальнейших объяснений. Настя судорожно хватала ртом воздух и никак не могла отдышаться. Швецов усадил ее на бревно, успокаивающе потрепав по плечу, направился к своему рюкзаку, в боковом кармане которого хранилась аптечка. Перекиси в ней не нашлось, пришлось довольствоваться зеленкой. Действие антисептика оказалось благотворным: как только Швецов приложил вату к ранке на щеке, Настя дернулась и гневно выпалила:
– Дрыхните, барбосы?
Парни недоуменно переглянулись. Они искренне не понимали, в чем их вина. Настя любила вставать ни свет ни заря и в одиночестве гулять по окрестностям. Никто не возражал, поскольку никакой опасности такие прогулки не представляли. Даже когда она уходила далеко от лагеря и могла накрутить вокруг него пару километров.
– С кабаном, что ли тропу не поделила? – хмуро осведомился Краб.
Дикие свиньи на Ай-Петри действительно