прости мне, если что не так,
Милая малютка Мельпомена.
Дайте мне рюмаху коньяку,
А теперь скорее «неотложную»…
«Униженье уже унялось…»
Униженье уже унялось,
И никак не найти виноватых.
Я сегодня единственный гость
В бесноватых осенних пенатах.
Глухо вскрикнет под ветром сосна,
Задрожит мелколесье цветное.
Если смерть на миру и красна,
То едва ли с такой желтизною.
Наливает лениво залив
Свою гнило-соленую чашу.
Я сегодня не более жив,
Чем вкусны угощения ваши.
Ближе к ночи покажется дно!
И луны оловянное блюдо.
Если где-то на свете окно,
То его не увидишь отсюда.
Если где-то на свете слова,
Не расслышишь уже, не расслышишь!
Как усопшая эта листва,
Осыпаясь, лишь только и дышишь.
Слепота настает в темноте,
Где ни леший, ни пеший, ни конный, —
И церквушка о медном кресте
Где-то здесь. Но ни света, ни звона.
Ночь исполнена небытия.
Плоской крышкою купол небесный
Навалился на землю – и я
Распростерт между бездной и бездной.
«Циркач циркачку распилил!..»
Циркач циркачку распилил!
Она и глазом не моргнула,
А я по почте получил
Два одинаковых баула,
Где, не в комплекте, но милы,
И на судьбу в великой злобе,
Двумя обломками пилы
Приветливо махали обе!
Одна, ловя ответный взгляд,
Была сомнением объята,
Другая – от пупка до пят —
Приоткрывалась воровато;
А там, где тело пополам
(– какие гнусные гастроли! -)
Не рана рваная, не шрам:
Заиндевелые мозоли.
Я проклинаю палача
Ситуативную жестокость,
Но быть женою циркача
Еще полфокуса, а фокус, —
Застыв на лаковом столе
И в зубы взяв цветочек алый,
Взаулыбнуться всей земле
И сделать ножкой злому залу.
Циркач циркачку разлюбил!
Она не повела и бровью.
А я по почте получил
Конверт, дымящийся любовью, —
К нему, ко мне ли?.. С глаз долой!
В Крыму жара, в Сибири вьюга.
И пилят тупенькой пилой
Ежеспектакельно друг друга.
Марш заградполков
Не думай, что враг,
прицельным огнем
Терзая овраг,
Куда ты залег,
Уже недалек.
Не думай о нем.
У страха глаза велики.
Ни шагу назад.
Не там, парень, дом,
А там, парень, ад.
Там ад, да какой.
Туда ни ногой.
И хватит о том —
Советуют заградполки.
Из тех, что вперед,
громя и грозя,
Никто не пройдет
И