ю! – Прононс у него был великолепный.
– Фу, срамники, – поморщилась бабуся.
– Ну вот! – радостно захохотал хромоногий. – А то – «немой», «глухой», «шизик»! Что надо, он понимает!
– Погоди-ка. – Озаренная сумасшедшей догадкой, я толкнула Ирку в толстый бок. – А ну, отодвинься!
Она послушно посторонилась, пропуская меня к больному. Я наклонилась, пристально посмотрела ему в глаза и спросила:
– Кто вы?
Взгляд пациента подернулся дымкой. Я ожидала этого и спросила по-английски:
– Ху ар ю?
– Та хоть ты, дите, не матюкайся! – не выдержала бабуля.
Я не обратила на нее внимания: мой больной весь просиял, схватил меня за руку и торопливо заговорил.
– Что он говорит? – Ирка нетерпеливо дергала меня за другую руку.
– Не пойму, очень уж быстро. – Я нахмурилась. Покачала головой и жестом остановила говорящего: – Вот из е нэйм? – Что значило: «Как вас зовут?»
Кажется, все присутствующие дружно уставились на загадочного типа. Он открыл рот, хотел было ответить, но что-то его остановило.
– Нэйм! – повторила я.
– Монте Уокер, – не вполне уверенно произнес больной.
– Монте Уокер?
– Монте Уокер, – подтвердил он и вдруг затарахтел, все ускоряя темп: – Монте Уокер, Кемаль ибн Юсуф, Филиппе де Ларедо, Гжегош Томба, Анна Рейзнер, Анри де Сов, Лолита Лопес, Николас Пирис…
– Хватит, хватит. – Я оборвала его. – Буду называть вас просто Монте, хорошо? Монте, велл?
– Велл! – кивнул Монте и поморщился.
– Тише, тише! – Ирка невежливо отпихнула меня и заботливо поправила повязку на его голове. – Не делай резких движений, Монтик!
Я спохватилась:
– Монте – это Ира.
Ирка зарделась и в смущении плюхнулась в изножие кровати Монте.
– Спроси его, как он себя чувствует!
– Хау ар ю? – послушно перевела я.
– О'кей. – Монте мученически улыбнулся, поджимая ноги.
– Он сказал: «Если эта толстая тетка встанет с моих ног, я буду чувствовать себя вполне прилично», – перевела я специально для Ирки.
– Не придумывай, – обиженно сказала она. – Я знаю, что такое «о'кей»! – Но с кровати больного все-таки встала.
– Иностранец, что ли? – заинтересованно спросил жизнерадостный хромой.
Я пожала плечами.
– Шпиен! – азартно воскликнула бабуля.
Мужики снова весело заржали.
– А и правда, – вступился за свою половину тихий старичок. – Надо бы сообщить!
– Куда? – встрепенулась Ирка.
– А куда следует!
– Тише, тише. – Я поспешила вмешаться. – Вот я где-то читала такую историю: девочка шла по улице, и вдруг ей на голову упал цветочный горшок! Она потеряла сознание, а когда пришла в себя, заговорила по-английски! До сих пор она английского языка не знала, потому как вообще-то была француженкой…
– Я тоже знаю эту историю, – сказал интеллигент. – Вы правы, под воздействием… гм… цветочного