Петрович обругал подвернувшегося под руку Бурундука и послал приходящую экономку в аптеку за валерьянкой. Хлебнув для бодрости, он заставил себя вернуться к телефону и продолжил поиски.
Его настойчивость была худо-бедно вознаграждена. Спустя несколько часов выяснилось, что Сергея Петровича Максимова нет нигде, но зато сразу в трех городских больницах имеются безымянные пациенты, подходящие под описание Сержа. По всем адресам для личной проверки был срочно направлен Вася Бурундук, вооруженный цветной фотографией пропавшего, аккуратно вырезанной из ламинированного беджа. Беримор остался сидеть у телефона, ожидая Васиного звонка и нервно кроша в конфетти принесенные ему на подпись бумаги.
Полковник Лапокосов ждал агента Шило ровно в полдень в торговых рядах, отведенных администрацией рынка для реализации фруктов. Место встречи подсказала внешность полковника, точь-в-точь соответствующая описанию среднестатистического «лица кавказской национальности»: полковник был смуглым, усатым и носатым брюнетом. Надвинутая на глаза кепка-аэродром довершала маскировку.
Далеко не славянская внешность полковника всегда удивляла его знакомых и родных в Рязани, особенно неприятно папу. Согласно семейному преданию, по материнской линии в роду Лапокосова были цыгане.
Зато в интерьер южного рынка полковник вписывался идеально. Медленно фланируя вдоль прилавков, изобилующих сухофруктами, орехами и цитрусовыми, Лапокосов важными кивками отвечал на непонятные ему эмоциональные речи грузинских, армянских и адыгейских торговцев, периодически брал на пробу дольку апельсина или кусочек кураги и незаметно окидывал покупателей острым взглядом из-под козырька кепки.
Время шло, агент Шило не появлялся. Продавцы фруктов посматривали на полковника с возрастающим подозрением и уже не спешили предлагать ему свой товар. Лапокосов, которого от восточных сладостей начинало мутить, купил у наиболее крикливого торговца апельсин и остановился у края ряда, чтобы не мозолить глаза продавцам.
– Почем апельсины? – деловито спросила его румяная баба с зажатым в кулаке кошельком.
– Тридцать, – честно ответил полковник, вдумчиво очищая оранжевый плод.
– Беру четыре кило.
До Лапокосова дошло, что его приняли за торговца. Торопясь отделаться от бабы, он, не подумав, сказал:
– Тогда сорок.
– Четыре кило, – повторила покупательница, нетерпеливо перебирая ногами.
– Да пройди ты чуть дальше, – толкнула я Ирку в широкую спину: очень не нравилась мне ее манера покупать, не торгуясь. – Посмотри, там апельсинов этих – завались, выбирай – не хочу.
– Вот я и не хочу выбирать, – уперлась Ирка. – Зачем нам идти дальше? Мы спешим, эти апельсины меня вполне устраивают, и цена тоже…
– Пятьдесят, – вовремя вставил реплику внимательно слушающий носатый мужик.
– У, спекулянт! – Я буксиром тянула Ирку дальше.
Полковник демонстративно