полной грудью и потянулся, расправляя усталые плечи. Он обладал высоким ростом и крепкой мускулатурой. Несколько выдающихся шрамов украшали тело, закаленное в боях. На груди красовалась черно-белая татуировка с обозначением группы крови и принадлежности к какому-то виду войск. На гладковыбритом лице капитана скользила довольная улыбка, ведь он снова оказался героем, но то и дело исчезала. Джон старался особо не задаваться и всячески осаждал себя от приступов заносчивости.
– Брем не успел выстрелить, и эта махина вспорола ему брюхо. Я чудом уцелел, так что на его месте мог бы быть я, – скромно пояснил он занимавшемуся с тушей кабана охотнику о том, что произошло полчаса назад в лесу. Тот пальцами крутил нож и деловито смотрел на электронное табло весов.
– Не преувеличивай. Ты и с копьем в руках расправился бы с кабаном, а Брем всегда лез на рожон. Он был хороший охотник, но его хвастовство рано или поздно не довело бы до добра, – не поворачиваясь к капитану, хмуро заявил охотник и сплюнул на землю, – А во всем виноваты юбки. Если бы он не волочился за Марсией, то был бы на ногах. Летаете на крыльях любви, а не охотитесь. А вокруг эти орки чертовы.
К Джону Риду подошла прелестная девушка, и охотник был вынужден смолкнуть. Он отвел глаза и увлекся тушей кабана, стаскивая ее с весов.
– Не все же такие сухари, как ты, Илья, – произнесла девушка, нежно обняв Джона. Скорее всего, она слышала его высказывания, – Брем погиб, но он любил Марсию. Он жил и стремился быть лучшим для нее.
– Если бы любил, то дорожил и своей жизнью, Анна, – отозвался хмурый охотник, ловко сдирая шкуру с туши.
– Да перестаньте вы ругаться, – вмешался Джон, – У каждого своя правда и своя голова на плечах. Брем так жил, – рискуя. Теперь нужно подумать о Марсии, как сообщить ей и уберечь ее от этого нелицеприятного зрелища, пока она сама не увидела его изуродованного тела. Его принесут с минуты на минуту.
– Все верно. Идите, – тяжело вздохнув, проговорил Илья.
Он понимал, что ворчит, но не мог ничего поделать с собой. Зачем им знать о причинах его поведения. Ведь на другом корабле у него была возлюбленная, и страх за ее судьбу был гораздо невыносимей глупой смерти Брема.
Илья так любил свою Лауру, что никак не мог простить себе ту надежду на встречу с ней, которую он лелеял все это время. Он не бросился со всех ног после высадки в пустоши орков на поиски любимой, осознавая, что не спасет ее и погубит себя. Теперь же Илья не находил себе места и прощения за то, что не сделал этого. Что если он все еще может успеть спасти ее? Подобные мысли разрывали его больное сердце на куски. Уж лучше бы его изрубили враги или он умер в мучениях в плену, чем ожидать чуда, обдирая эти жирные туши кабанов. Илья не видел смысла сидеть на базе, но с каждым упущенным днем все больше не мог решиться. Конечно, попытка прорваться в одиночку в пустоши и найти там Лауру – совершенно глупая затея, но рано или поздно орки найдут способ пробиться на базу и перебить всех поселенцев. Как Брем