ни была.
– Азат-лыкъ! Азат-лыкъ! – скандировали татары.
В том, что толпа хреново одетых пацанов представляла собой новую татарскую реконкисту, Дружинин и без помощи Сипитого разобрался.
Голова Сипитого была повязана бинтом, сквозь который в области виска явственно проступала кровь.
– Ты как легендарный командир Щорс, – пошутил Дружинин, обнимая своего старшего прораба, – голова подвязана, кровь на рукаве, след кровавый стелется по сырой траве, – по детской пионерской памяти процитировал он, похлопывая Сипитого по спине.
– Это они мне камнем засветили, – пояснил Сипитый, – для пущей важности политического момента, так сказать.
– А чего ты меня в аэропорту не встретил? – спросил Дружинин.
– Так они нам не только пилораму с бетонным узлом пожгли, они и машину мне всю покорежили-побили, теперь на такси или пешком, – пожаловался Сипитый.
– Азат-лыкъ! Азат-лыкъ! – продолжали скандировать татары.
– Что делать будем? – еще не до конца оценив всю глубину и всю тяжесть катастрофы, спросил Дружинин.
– В Киев тебе ехать надо, – вздохнув, сказал Сипитый. – В Киеве что-то еще, может, и можно сделать, а местные мне даже милицию не прислали, сказали, сам разбирайся, кто прав, кто виноват, мол, стройка не местная, хозяин московский, поэтому не фиг, мол, местную милицию на это мутить.
– Суки! – выдохнул Дружинин.
– И те, и другие, – согласился с боссом Сипитый.
– Ну, а как тут вообще обстановочка? – поинтересовался Дружинин, отряхивая с брюк люто въевшуюся в сукно цементную пыль.
– Хуже, чем там, в горах, – мотнув головой в сторону воображаемого Афгана, ответил Сипитый. – Без автомата и в одиночку лучше не ходить.
– Ну, так нас двое, да и вон швабру вместо автомата возьмем, – хмыкнул Дружинин. – Может, покажешь мне этих татар, не страшнее же они, чем духи? Помнишь, как мы с тобой тогда под Кандагаром, помнишь, в деревню к пуштунам за солью ходили? И ничего.
– Молодые были – дураки были, вот и ходили, – буркнул Сипитый, – но коли тебе так интересно, давай, садись в машину, прокачу тебя по «Нахаловке», только, чур, потом, если нам стекла в «Ниве» камнями побьют, ремонт за твой счет!
– Годится, – весело ответил Дружинин… но, садясь в Володькину «Ниву», все же пожалел, что она не «бээмпэшка» и что на крыше у нее нет крупнокалиберного ДШК.
Они ехали по узеньким улочкам поселка «Самострой», и Вова Сипитый давал свои невеселые комментарии:
– Гляди, Женька, ведь это все из нашего с тобой стройматериала построено, вон, видишь этот сарай двухэтажный? – не выпуская руля, Сипитый мотнул головой в сторону причудливо-безобразного сооружения. – Узнаешь наш с тобой брус, что с одесской пилорамы прошлый год получали? Так это он, наш с тобой брус.
Их машина объезжала группу молодых татар. Это были парни примерно двадцати – двадцати пяти лет, они с озорной веселостью поблескивали злыми глазами и скалили зубы, пританцовывая и покрикивая что-то обидно-агрессивное.
– Если что случится, – сказал Володя, прибавляя газку, –