xlink:href="#n_18" type="note">[18]
– Президент Украины Кушма не будет принимать участие в президентских выборах – так заявил на условиях анонимности источник в администрации президента Кушмы, – сообщает агентство «Регнум».
В Киеве Дружинин позвонил этому депутату. Степану Сидоренко.
Засели в ресторане «Кращi Часи», что на бульваре Лепсе.
– Здесь готовят дюже смачно, – по-хозяйски садясь в кресло возле окна, сказал Степан, – я здесь люблю обедать.
Это было похоже на правду, хотя бы потому, как обслуга ресторана на полусогнутых бегала и суетилась перед депутатом.
– Ты пойми, – в запале говорил Дружинин, – я же не коттедж себе строю и даже не винокуренный заводик, я санаторий для ваших же чернобыльцев строю, я, может, первый в Бахчисарае по-настоящему четырехзвездный отель строю, чтобы вам же не стыдно было перед иностранными туристами, а то ведь ваши четыре звезды и на три египетские или турецкие не тянут.
– Ты не кипятись, – успокаивал своего визави депутат Сидоренко, – выпей-ка лучше нашей очищенной да на березовых бруньках!
Выпили.
Потом еще выпили.
Потом им принесли один борщ для депутата и одну сборную московскую солянку для Дружинина.
– Я ведь не столько для себя строю, сколько для Украины, – снова начал возмущаться Евгений, – а украинские власти совершенно ничего не могут и не хотят сделать для защиты моего… нашего взаимовыгодного бизнеса. Это как вообще понимать? Собака ест собаку? Змея сама себя жалит в хвост? Назло москалям порушу весь наш бизнес в Крыму?
Хохол сделал хитрое лицо и молвил в ответ:
– Знаешь, друган, если власть плоха, то надо создать ту власть, которая для тебя хороша.
Сказал и стал разглядывать Дружинина, выискивая в его лице положительную реакцию на сказанное.
– То есть ты мне предлагаешь сделать какие-то ставки в ваших политических играх? – переспросил понятливый Евгений.
– Правильно мыслишь, – ковыряя зубочисткой в ровном ряду дорогой металлокерамики, кивнул Сидоренко, – вложись в нашу новую власть, и она потом тебя поддержит.
– А много надо денег? – простодушно спросил Дружинин.
– Мы берем с бизнесменов от десяти процентов их стоимости, – с хохляцкой прямотой ответил Сидоренко.
– То есть?
– То есть, если твоя гостиница со здравницей стоят двадцать лимонов зелени, ты откатываешь нам два на наше партийное строительство, лады?
Дружинин понял, что иного ходу у него нет.
– Я согласен, но деньги не сразу, – сказал он, когда принесший десерт официант налил им ликеру и с поклоном тихо удалился.
– Ну, вот и ладушки, – довольно сказал Сидоренко, – а уж за нами-то не пропадет. За Витей Янушевичем вся Восточная Украина. Мы тебе и с гостиницами, и с пансионатом пособим.
Через полчаса, уже сидя в гостинице, Дружинин набирал канадский номер.
– Мне деньги нужны, – сказал он в трубку.
– Сколько? – спросил Ксендзюк.
– Два миллиона.
– Я